глазок, а на правом боку фломастером цвета морской волны подписал «MADE IN PADAN» и снова выпустил побегать. В этот самый момент, ни секундой позже, вошла в дом почтальонша с телеграммой. Кабанчик глянул на нее глазками с подведенными ресничками, задорно хрюкнул и повернулся правым бочком. Надпись «MADE IN PADAN» вконец доконала почтового работника. Не знаю, что было бы, если б она ещё умела читать по-английски! Наверно, лопнула бы со смеху! А так почтальонша, захохотав, схватилась за животик и присела на корточки. Васька утверждал, что она лужицу под себя припустила. Этакий паршивец, наверняка приврал!
Но Василий был готов и на ответственные поступки. Несмотря на кажущуюся внешнюю расхлябанность и неказистый вид, он обладал недюжинной силой и ловкостью. Однажды на День молодежи я стал невольным свидетелем, когда группке парней вдруг захотелось запихать его в реку одетым. Вася не пожелал мочить праздничный костюм и ловко расшвырял их, как котят. Недаром служил на флоте, правда, коком.
А однажды Васину женщину попытался обидеть земляк – поросозерец. Прознав об этом, Вася никак не мог встретиться с глазу на глаз с обидчиком, а тут узнал его через лобовое стекло машины. Не задумываясь о последствиях, он, как летчик Гастелло36, направил свои старенькие «Жигули» в капот презентабельной машины своего визави. История умалчивает, во сколько обошлось Василию это лобовое столкновение. Одно могу засвидетельствовать: после того ДТП он жил долго и счастливо.
Служил Вася на военно-морском флоте, в память о том на реке Суна, в широкой её протоке между островом и правым берегом, как раз напротив деревни Поросозеро, Василий накрепко воткнул в илистое дно длинный шест с Андреевским флагом.
После развала СССР у Васи нашлись родственники в Финляндии. Связи возобновились, и он пригласил их приехать на историческую родину на День Военно-Морского Флота. Прибывшую делегацию Вася сначала покатал на лодке по речным просторам Суны, затем подгреб к военно-морскому стягу и там во всю силу могучих легких он закричал: «Наливай!!!» Речная гладь отозвалась эхом: «Вай-вай-вай!..» Утки в камышах тревожно закрякали.
Зарубежные гости послушно наполнили водкой граненый стакан. Хозяин стяга опрокинул его в себя, крякнул, памятуя: всяк выпьет, да не всяк крякнет. После этого Вася заставил во славу российского флота сделать то же самое родственников из Финляндии. Тех ужаснули размеры русского «гранчака», и они по очереди выпили из малюсенькой походной рюмочки.
Позднее, сойдя на берег, Вася снова крикнул: «Наливай!!!» На этот раз эхо не поддержало его клич. Памятуя знаменитое флотское «всё пропьем, но флот не опозорим», Вася выпил и гостей из-за рубежа заставил. За накрытым столом, в собственном доме, выстроенном его отцом, который считался лучшим плотником в поселке, в последний раз разнеслось Васино «наливай». Недопил, отставил стакан. Его тело медленно сползло с кондовой деревенской скамьи на пол и захрапело. Словно раненого