либо умереть. Я вот подстроился.
Гневно засопев, я стиснул кулаки. Потом прикрыл глаза и взял себя в руки.
– Ну смотри, – Продолжил Шелестов, – предлагаю в последний раз и надеюсь, что рожу ты мне больше не разобьешь. Пойдешь в Оборону инструктором по правовым вопросам? Твой опыт нам очень нужен, Витя.
– Нет, Саша, – ответил я, не раздумывая, – из-за тебя я не могу ходить. Из-за тебя погибли мои друзья, отец Димона погиб.
– Ты же помнишь, что это по моей просьбе тебя только искалечили, а не убили, – злобно, но тихо проговорил Шелестов.
– Лучше б убили, – ответил я и глянул, что в тамбур заходят новые посетители. – А теперь вали внутрь, Саша. Не задерживай людей.
Шелестов хмыкнул и вошел в двери Нимфы. За ним последовала охрана. А следом в тамбур ввалилась… та самая компания качков, которую я разогнал на сегодняшней тренировке. С собой они притащили и знакомую мне блондиночку. На девушке не было лица. Казалось, она уже смирилась со своей участью.
– Опа, здорово, дед, – улыбнулся мне уже поддатый прыщавый и поправил зимнюю шапку, упавшую на брови.
Остальные рассмеялись, стали подталкивать девчушку к вдоху в баню. Я немедленно щелкнул кнопкой, блокирующей двери Нимфы. Прыщавый схватился за ручку, дернул. Дверь не открылась.
– Че? Дед, ты че? – Удивился он.
– Мы че, как-то не так выглядим? – Выкрикнул рыжий парень, обнимающий девушку за талию.
Я приблизился к разговорной сеточке в стекле.
– Рожи мне ваши не нравятся. С ней, – я кивнул на девушку, – вы в баню не зайдете.
– Че за беспредел? – Возмутился прыщавый, качки поддержали его дружным галдежом, – давай нам сюда менеджера!
– Хрен тебе, а не менеджер. Сами пройдете. С ней – нет.
– Да это девушка моя! – Растолкал всех рыжий.
– Ага. А я дедушка Ленин. Нечего из меня дурака делать.
– Вот сука… – проговорил прыщавый, потом выругался матом и стал дергать дверь. Повозмущавшись еще немного, спортики вышли из тамбура.
– Ну ниче, тут не открыли, где-нить еще откроют, – сказал мне Прыщавый напоследок.
– Виктор Иваныч, а че тут твориться? – Вошел в мой закуток Димка.
Я не ответил сразу. Сквозь толстые стекла входной двери я наблюдал, как они грубо подталкивают девчонку к серебристому солярису, припаркованному на стоянке Нимфы.
– Ничего, – ответил я, – Ану-ка, Дима, подежурь за меня пять минут.
– Что? Вы куда?!
С трудом я выкатился в тамбур, открыв дверь, выехал на ступеньки и спустился по низкому пандусу.
– Э! – Крикнул я, – девчонку отпустили. Быстро.
– Ты че дед? – Обернулся прыщавый, – чего ты выполз из конуры своей? Вали обратно!
Он набычился и стал между мной и машиной. Не теряя времени, я поехал по февральской слякоти к нему. Прыщавый пошел навстречу. Я ударил первым. Без замаха ткнул того в пах. Качек надул щеки, выпучил глаза и согнулся. Завалился набок.
– Э?! Какого хера?! – Закричал Жирный и бросился ко мне.
Он