перестаю поражаться тебе, Серега! Устроился бы на завод или махнул бы за границу. С твоим знанием немецкого и английского хоть в Штаты, хоть в Германию, хоть на туманный Альбион ― везде дороги открыты. А ты сидишь тут в подвешенном состоянии: то есть заказы переводов, то нет заказов, то густо, то пусто.
– За границу в первую очередь нужны узкопрофильные специалисты, уже во вторую ― знающие язык, а я, кроме как переводить, ничего не умею. Да и ехать мне никуда не хочется, там чужие люди, чужие отношения. А сидеть на заводе от звонка до звонка, с восьми до семнадцати ― принципиально не хочу. Здесь я свободен в своих делах на сто процентов, а при начальниках «шаг вправо, шаг влево…» ― сам понимаешь.
– Это точно. – Дима поставил опустевшую бутылку на пол, устроился поудобнее и о чем-то задумался.
В это время многие офисы были уже закрыты, и здание наполнилось совершенной тишиной, слышалось тиканье настенных часов, висевших справа от нас над дверьми. Тишину прервал Дима:
– Может, в баньку махнем? Парилочка, венички… Красота!
– Можно будет. Надо подумать.
– Да что там думать? Времени у тебя вагон! Таня уехала, чем теперь тебе заниматься по вечерам, как не прожигать его в веселой компании?!
– Это точно, но ты сам знаешь: когда нет свободной минуты, нам что-нибудь хочется такого, а как появляется уйма свободного времени, все желания исчезают куда-то.
– Переживаешь? Понимаю. Ничего, друг, все будет хорошо, Таня у тебя боевая девчонка, а с мамой точно не пропадет.
– Мне не нравится, когда такие поступки делаются для простого самоутверждения. Мой отец по знакомству договорился, что бы ей в крупной фирме хорошее место подобрали, только подождать немного.
– Ну, и какое ее решение?
– Она согласна. Но, по ее словам, не хочет это время проводить, ничего не делая, а на самом деле у нее амбиции взыграли, что не сама нашла себе тепленькое место под солнцем. Хочет этой поездкой всем доказать, что сама способна зарабатывать деньги. По факту никому доказывать ничего не надо, сама себе доказывает.
– Пусть доказывает, самоутвердится, но будет так, как ты и отец спланировали. Правильно?
– Правильно-то правильно, но если у нее не выйдет с этой поездкой, будет еще хуже: она не остановится, еще чего-нибудь придумает…
Я дома. Со щелчком выключателя в прихожей занялась ярким светом лампочка, временно подвешенная на длинном проводе. Отложив после ремонта покупку дорогой люстры до так называемых лучших времен, мы с Таней достаточно долго пользуемся обыкновенной, в патроне, свыкшись с положением вещей и уже не обращая на такой пустяк внимания.
После улицы воздух в квартире казался спертым. Пройдя на кухню, я открыл форточку, из холодильника достал припасенную бутылку светлого пива. В зале небрежно разделся и улегся на диван у телевизора.
«Вот она, свобода желаний и поступков», – подумал я.
Вспомнились перрон, проводница, пухлые чемоданы, Танины голубые глаза и прощальный поцелуй, суета людей, сбившихся у вагона,