над равниной водяною.
На горизонте гор высоких тень
заметили из Ноева ковчега.
Но вскоре те вершины дальних гор
накрыл воды стремительный напор.
И суше нет спасенья от набега.
Погибель и позор.
Ковчег носился по бескрайним водам
под небом грозовым.
И вся земная Божия природа,
и всё, что было на земле живым,
погибло при потопе безвозвратно:
ползучий гад и скот и хищный зверь –
в лесах земли не перечесть потерь.
И человек, грешивший безоглядно,
С земли исчез теперь.
Лишь только Ной и с ним живые души
одни на всей земле.
И больше нет на свете доброй суши,
вокруг вода – при солнце и во мгле.
И день за днём, неделю за неделей
ковчег носило по пустыне вод.
С надеждой на бескрайний небосвод
сам Ной и дети Ноевы глядели.
Но предрешён исход.
Глава 7
Воды убывали; ворон; выпуск голубя; Выход Ноя из ковчега;
применение всесожжения; «сеяние и жатва не прекратятся…»
И час настал, и вспомнил Бог о Ное,
о спутниках его.
И небо засияло голубое,
от страхов не осталось ничего.
Господь навёл на землю сильный ветер,
источники бездонные закрыл,
и мировой потоп остановил.
И вот, однажды, утром на рассвете
он горы им явил.
Настала ночь, и сном забылись люди.
Ведь сон, как Божий дар,
когда никто не ведает, что будет.
И, вдруг, во мгле ночной – глухой удар.
Ковчег скрипел, стонал, сопротивлялся,
животные рвались в своих углах,
живое охватил смертельный страх.
И только Ной кошмару не поддался
с молитвой на устах.
А утром прояснилась вся картина:
над морем, на земле
под небом и безоблачным, и синим
стоял ковчег, прижавшийся к скале.
Он под скалой, как под защитой брата
держался безнадежно одинок,
но люди знали, что хранит их Бог.
На самой высшей точке Арарата
лишь Бог спасти их смог.
И время шло – неделя за неделей
в заботах и трудах.
Два месяца над миром пролетели.
Смывая тлен, сходила с гор вода.
Над морем их вершины засияли.
И ровно через сорок Божьих дней,
чтоб мир ему разведать поверней,
Ной ворона в неведомые дали
пустил рукой своей.
И тот летал и снова возвращался,
пока вода сошла.
И, наконец, с ковчегом распрощался.
А Ной отправил нового посла:
его послом его был голубь белоснежный.
И голубь улетал и прилетал,
но доброй суши он не увидал
и возвращался на ковчег прилежно,
кормился, отдыхал.
Семь дней прошло, и Ной отправил снова
пернатого в полёт.
И белый голубь, как Господне слово,
масличный