у нее дрожал, а из глаз текли слезы.
Я естественно бросилась к ней, желая побыстрее узнать, что с ней сделал капитан.
– Почему ты плачешь?– спросила я начав тереть ее ладошки.– Он обидел тебя? Он тебя…?– тут я замолчала, стараясь подобрать слово.
– Нет.– всхлипнула она в очередной раз.– Но я весь день так боялась, что думала к вечеру умру.
– Ну и как прошел твой день.– задавала я очередной вопрос немного успокоившись.
– Я только приносила ему еду.– выпалила сестра и уставилась на меня словно она совершила что-то страшное.
– Еду?– переспросила я замерев на мгновение.
– Да.– ответила она и снова заплакала.
– Так, хватит ныть.– приказным тоном рявкнула я на нее.– Вы поели?
Обе одновременно отрицательно замотали головой.
– Вот и я весь день переживала за вас. В рот даже крошка лепешки не лезло.– теперь уже жаловалась я.
Развернувшись, я стала наливать в чашки кашу, им и себе, мысленно успокаивая себя, что все наладится и всё будет хорошо.
С того дня так и пошло, одна была в услужении у птицееда, вторая у капитана, а я как проклятая осталась в подчинении старухи, которая не отказывала себе в удовольствии погонять меня клюкой.
К вечеру я так выматывалась, что иногда просто падала на кровать, засыпая еще даже не коснувшись головой подушки.
Девчонки немного освоились и теперь приходили по вечерам более-менее спокойными, а мне для спокойствия большего и не нужно было.
За месяц такой жизни я сильно привязалась к ним, они казались мне несмышлеными младшими сестренками, которые скрашивали мою какую-то внутреннюю тоску, хотя я даже сама не могла понять о чем была эта тоска.
А еще через неделю, сестра вечером сообщила мне, что к нам на заставу едет князь, вроде бы с какой-то там проверкой.
Я решила приложить как можно больше усилий, чтобы с ним не столкнуться за время пребывания здесь, о чем и сказала сестрам. Они согласно закивали, тоже не желая встречаться с ним.
Так началась у нас новая жизнь. Каждый вечер я проводила подробный допрос с пристрастием, выясняя у девчонок все обстоятельства прошедшего дня. Убедившись в очередной раз из их рассказов, что ни птицеед, ни капитан к ним не пристает, я немного успокаивалась, стараясь заглушить какую-то глубокую душевную тревогу, которая словно внутреннее чутье намекало мне на скорую трагедию в моей личной жизни.
Я гнала это чувство и тревожные мысли стараясь переключаться на позитив, но душа начинала ныть снова и снова.
Также я каждый день давала девчонкам инструктаж, куда бежать прятаться в случае необходимости, если все же мужчины решат нарушить свое слово.
Девчонки внимательно слушали, одновременно кивая головой, потом мы садились есть и ложились спать, чтобы утром каждая из нас приступила к своим обязанностям.
Уже прошла не одна неделя такой нашей жизни, и я мысленно каждое утро чуть ли не крестила девчонок, отправляя к своим хозяевам, в душе боясь хоть каких-нибудь изменений.
Убитого мною мужика нашли на следующий день после происшествия.