это не был единственный вопрос.
«Прибор настолько мощный, что ему нет аналогов в этом мире, так как он настроен на тебя».
– Что это значит? Настолько мощный, что даже для отца он был опасен? А для меня, значит, нет?
«Если кто-то воспользуется им, кроме тебя, в лучшем случае сойдет с ума».
– В лучшем случае? – вновь переспросила себя Брана. – Кто же я такая?
Все это вызывало тревогу, особенно последняя пара фраз. Она отметила для себя слова, написанные заглавными буквами, решив все же сосредоточиться на позитивном.
Дальше шла инструкция по использованию нейронавигатора и просьба включать его лишь в местах из списка. Также отец просил не забегать вперед и локализовывать координаты на карте непосредственно перед планированием конкретной поездки. Еще следовало такое указание: если координата является туристическим центром, следует правильно выбрать время и место, где тебя никто не побеспокоит в течение десяти минут.
25
Родители отца спокойно перенесли его смерть, но еще больше удивила Брану их просьба: «Как можно скорее отправляйся в путь, намеченный им».
Расспросы, насколько те были в курсе деятельности своего сына, ничего особо не дали. Брана услышала в основном известное ей, с единственным нюансом: они настаивали, что их сын занимался исследованиями такого явления, как время, и каким-то образом мог им управлять.
– Он утверждал, что есть два основных потока времени: один звездный, другой человеческий. Если их соединить, то физическое тело перестает стареть. Но как это сделать, он так и не успел нам рассказать, – было сказано девушке.
Больше они ничего не знали – или по неизвестным причинам не хотели говорить.
Брана вновь вспомнила о таинственной древней цивилизации звездных отблесков и надежде отца, что она ее отыщет. Наверняка потоки времени, о которых сообщили родители отца, как-то связаны со звездными отблесками.
«Отец навряд ли подкинул мне ребус, с которым я не смогу справиться», – думала она в надежде, что не ошибается. Хотя с чем ей предстояло справляться, она не имела ни малейшего представления.
Еще одной неожиданностью для Браны стало, что после известия о катастрофе боль утраты, резко взметнувшись вверх, неожиданно бесследно прошла. По этому поводу Брана даже расстроилась, ведь она обожала отца, а тут необъяснимое равнодушие. Никак не ожидая от себя подобной реакции, она пришла к выводу, что причиной тому был философский камень. Точнее, его воздействие. Каждый раз, когда она думала об отце, ее мягко погружало в не поддающееся логике безмятежное спокойствие.
26
Брана ясно понимала, что в момент практического знакомства с нейронавигатором произошло нечто необыкновенное и обратного пути в привычную для нее реальность уже нет. Перед ней начинал сбрасывать завесы какой-то иной мир, действующий на неизвестных принципах и законах, скорее всего абсолютно отличных от физических.
«Который из двух миров реальный?» – этот вопрос возникал всякий раз, как только ей вспоминался полет