Та уже жутко скрипела. Она, громко постанывая, сильно заездила и мускулистого парня. Но ей было всё мало. Она жаждала много любви. И раз от разу той нужно ей всё больше. Алекс просто не выдержал любовных пыток. Он сумел вырваться из крепкой когтистой хватки секс-куклы. И прямо выпрыгнул из окна второго этажа богатого особняка. Он мягко приземлился на лужайке. И сам не понимал, как себе не переломал ноги. Но сон есть сон. Он его несколько ощущал, но не понимал до конца, где он находится. Он живо побежал со двора. И чуть не оказался в бассейне от непривычки находиться в элитном особняке. Алекс выскочил за забор, в чём мама родила. На нём имелась лишь рубашка нараспашку. Низ был полностью оголён. Он бегло глянул на своё большое возбуждённое достоинство. Его двадцати трёх сантиметровый «жезл» зудел и пламенел. И забавно раскачивался в некоторые стороны. Головку багряно-синюю покрывала беловатая влага. И та ещё немного сочилась. В паху темнели небольшие волоски. Алекс уже с улицы Беверли Хилз глянул на большой дорогой особняк. И вновь ужаснулся. Он увидел в окне секс-куклу, которая смотрела прямо на него. И ещё ласкала себя любимую руками за грудь и другие прелести. И прямо заявила, что, мол, куда ты мой любимый… Мы ещё не закончили с тобой мой сладкий котик. Неужели тебе не понравилось нисколько. Хиихихииии… Вернись домой мой любимый. А то будет хуже… Сейчас же вернись… Твоя Анечка уже давно плавает где-то с рыбками в океане. Хиихихихии… Секс-кукла Маврикия бесновалась охотно и весело. И ловко оголённой прыгнула на газон. И побежала быстро. Алекс ужаснулся. Он понёсся, как никогда. И быстро вспотел. Меж ног колыхался «жезл». И Алекс был так напуган, что не пытался его скрыть руками. Он теми широко махал. И его высмеяли какие-то реперы на перекрёстке. В него прямо показали пальцем. И назвали психом редким. И ещё добавили, что надо вызвать копов… Вот же псих. Хоть бы трусы надел что ли. Он, кажется, просто не в себе. Сбежал из психушки… Алекс не смутился. Он побежал дальше, как шальной гусь от волка. Алекс не замечал, как тонко блестит в озарении фонарей его оголённая икристая попа. Он не переживал за свою оголённость, поглощённый жутким страхом. Он спасался бегством, как привык зачастую это делать и в реальности. Он изнемогал. Ноги уже сильно гудели. Дышалось тяжело. Но он бежал быстро, как никогда. И даже во сне его захлёстывали ужасные мысли. «Она бежит за мной. Эта шальная дура. Эта секс-кукла. Она ненасытная сучка. Ей всё мало. Сколько я был в её спальне. В её кровати. Я больше не выдержу. Спасите меня, кто-нибудь. Я больше не хочу жить на Беверли Хилз. Мне не надо особняка и кабриолета. Будь я проклят, я хочу к себе домой. В свой зимний каменный дом на горе. В свой зимний огород и сад. Верните меня туда, кто-нибудь, мать вашу… Боже мой. Она бежит прямо за мной. Откуда у неё такая скорость. Это сон что ли… Или мне кажется. Это же сон… Или я ещё в городе Ангелов. Я больше не хочу здесь быть. Вот же шальная дура. Она уже рядом. Я не могу больше бежать. Сил не хватает. Это не сон что ли… АААААА… АААА…», – подумал он. Алекс
