всё же женский мир оказался удивительным, алогичным и очень ассоциативным, полным трагедий и, несмотря ни на что, надежд.
Я молча слушал, молчал и слушал.
Иногда было даже смешно.
– Бабоньки, слышали, у нас маньяк в плаще завёлся, обычно напротив проходной в кустах демонстрирует, я уже два раза видела.
– Да это не новость, я его после ночной уже несколько раз встречала, ничего особенного, так себе, вблизи так вообще…
– Девоньки, а во сколько он обычно приходит? Я, может, пораньше сегодня отпрошусь.
– Да говорят тебе, ничего особенного, вот помню, был у меня…
Я вставал и так же молча уходил курить, зацепив по пути с линии бутылку пива.
Пиво меня выручало. Дело в том, что, несмотря на все мои прежние заслуги, на постоянную работу меня провели через бухгалтерию опять же по договору. Это отличало меня от остального коллектива, а отличий было немного: во-первых, я получал чуть ли не в два раза меньше (видимо, вторая часть мною заработанных денег шла на обслуживание моего трудового договора))))), а во-вторых, меня не питали в столовой, т. е. не кормили, в общем, пиво выручало, как я писал выше!)
С работы я выходил сытым, но иногда мне всё же хотелось ещё немного чего-нибудь перекусить, тогда я брал в ближайшем ларьке пару кооперативных сосисок «на развес» и тут же съедал их вместе с целлофаном!)
Но случались и ещё более нажористые дни в нашем коллективе – это были дни рождений сотрудниц!)
В этот день через проходную в цех незаметно заносили водку, потому что это днюха и её надо отмечать по-человечески!!! Плюс незатейливые закуски на скорую руку, потому что надо успеть и себя в порядок привести!)
До ухода начальства (ночная смена) цех работал налаженным монотонным гулом, чёрная резиновая лента текла стеклянным звоном бутылок из соседнего разливочного цеха и обещала не иссякнуть до утра.
Часа через два приходил наладчик, и в эти дни его приходы совпадали с поломками на линии, о чём он заносил соответствующую запись в журнал строгой отчётности: время, причина остановки, ход ремонтных работ, результат.
Пока он писал, девчонки успевали накрыть столы и прихорошиться.
Учитывая то время, столы были скромными, но было опять же много лимонадов, выдаваемых нам еженедельно в рамках борьбы с пьянством.
Ближе к утру, когда лимонадов ещё оставалось предостаточно, а запивать ими было уже нечего, наладчик молча брал несколько пустых бутылок и устало покачиваясь уходил в сторону своего подземелья.
Возвращался он с уже полными бутылками какого-то необычайного напитка с противоречивыми характеристиками: он был цветной, крепость имел чересчур завышенную, а вкус – приторно сладкий и неестественно фруктовый, приближенный к абрикосу.)
К напитку он рассказывал историю происхождения того, что он упорно называл ликёром.
Оказалось, что во время первого запуска линии джин-тоников что-то пошло не так, заметили это не сразу, и несколько тонн напитка оказались на выходе тем, что мы пили.
Конечно, было велено слить всё в люк и попробовать