научила меня – все в жизни проходное и вряд ли в ней кто-то задержится. Папа же научил тому, что, когда смотришь на дорогие сердцу вещи каждый день, можно и свихнуться от боли.
Саша сказала, что Даня занят на предприятии дедушки, а в свободное от этого время проводит с близкими друзьями матери. Я просто кивнула, улыбнувшись, потому что мне было плевать, чем там занят её брат, который скоро вернется в Москву. У меня своих дел по горло.
Но сегодня дедушку забрала двоюродная сестра в гости на сутки, и я, сотню раз предупредив себя же о том, что пожалею о принятом решении, кое-что задумала.
Для начала, утро я посвятила хозяйству, а к половине одиннадцатого ко мне пришла Настя. Бозина помогла мне закончить с делами, после чего она сбегала домой переодеться, и встретиться вновь мы договорились у луговых качелей. Даня не соврал – похолодало, причем резко. Я плелась по тропам в джинсах с дырками на коленях, зеленой футболке и джинсовке сверху.
На лугу, окруженном кустарниками и невысокими деревьями (на самом высоком дубе были подвязаны качели), меня уже ждала Настя. Вернее, так я подумала, заметив раскачивающуюся фигуру. Но подойдя ближе, опустив ветки кустарника, я разглядела взрослую девушку с каре. Лицо её было мне очень знакомо…
Точно! Вылитая Сашка! Я выровняла дыхание и застыла, чтобы разглядеть её. Неужели это мама Дани? Выглядела она очень молодо. И печально. Господи, ну, конечно, она ведь потеряла мужа!
Девушка медленно подняла лицо к небу и что-то зашептала, улыбнувшись. Я почувствовала себя нарушителем, словно смотрела на что-то сокровенное, и мне захотелось провалиться в ближайшую яму. Особенно когда пришла Настя и громогласно крикнула:
– Здорово!
Мать Дани вздрогнула и снова приняла сосредоточенный вид. Я вышла из укрытия и поздоровалась с Настей, боковым зрением наблюдая за девушкой – она встала и направилась к нам.
– Привет, девочки. – кивнула она, я заметила влажные дорожки на её щеках. – Ой!
Она ненадолго остановила на мне взгляд и вдруг улыбнулась. По-доброму, по-матерински.
– Ты, случайно, не Агата?
– Да, я. – ответила я, сцепив руки за спиной.
– И, правда, красавица. – сказала она. Не поняла? – Я уже ухожу, можете кататься!
И она ушла, а мы с Настей смотрели ей вслед – хрупкой, воздушной, какой-то… неземной что ли. Под ребром кольнуло, когда я представила, как эта нежная девушка укладывает на ночь спать Сашу и поддерживает Даню. Как обнимает их и признается в любви. Смогла бы она поступить так же, как моя мать? Может, дело вовсе не в ней, а во мне? Сколько раз я думала над тем, что сделала не так, чем я плоха, раз моя матушка решила не иметь со мной ничего общего.
Хотелось остановить мать Дани, обнять и убедить, что все будет хорошо, жизнь вернется в привычное русло, она ещё будет счастлива. Но я так и осталась стоять, наблюдая за ней, терзаясь жалостью.
– Агат, алло? – встряхнула меня Настя.
– Ой. Пойдем на качели!
По небу плыли длинные серые облака, медленно, пряча за