не заметили моего прихода, и я задержался на лестнице, чтобы оценить состояние мамы: глаза красные, лицо бледное, но взгляд спокойный, носом не хлюпает, иногда даже улыбается комментариям подруг.
Свои пепельные волосы она обстригла под каре, очень сильно похудела, и теперь васильковый сарафан, который был в пору прошлым летом, сильно топорщился в области талии. Я знал, она держится ради нас с Сашей, но ночами слышал тихие рыдания, доносившиеся из её комнаты.
Я кашлянул, испортив идиллию.
– О, Данька! Запрыгивай! – хлопнула тетя Аня по месту рядом с собой.
– Погоди, сгоняй за мороженым, Дань, и прихвати свежую малинку. – попросила, – хотя, скорее приказала, – тетя Милена.
Мама встрепенулась, увидев меня.
– Дань, как дела? Где ты был? Мы уже торт праздничный надкусили, если что, стоит в холодильнике. – Мама в этом году всем пригрозила, чтобы не устраивали ей сюрпризов на день рождения. Она не могла найти место празднику, когда в душе свербело горе.
– Сейчас, принесу мороженое… – вернувшись с кухни и вручив Милене её порцию удобрений, я сел рядом с мамой. – Дядя Вова передал, что бабушке нужна помощь.
– Да, зайка, сходишь? – мама пригладила мне волосы и крепко обняла. – Я тебя очень люблю, ты же знаешь?
– Господи, Гайка, все мы это знаем. Отстань от парня, ему ещё в поле горбатиться. – завела Милена.
– Захвати с собой Соню с Пашей, пусть подсобят. Потом зайдете к моей маме за морковкой и свободны. – предложила тетя Аня.
– А они где?
– Были в бассейне, сходи на двор.
Я повиновался. Когда трое подружек в сборе – я в меньшинстве, поэтому обычно веду себя прилежно и послушно. Их нападки пострашнее папиного громогласного ора.
– Дань, – мама потянула меня за руку. – поговорим вечером, хорошо?
Мама явно что-то заподозрила. Всю жизнь так – любой косяк унюхает, даже если никаких доказательств не увидит.
– Конечно. До вечера!
– Вернитесь до полуночи, пожалуйста! – крикнули вслед мама с Аней.
На заднем дворе, у беседки, стоял высокий бассейн. Из него вылетали всплески воды и слышались крики. Я стянул футболку, залез по боковой лестнице и нырнул бомбочкой.
– Красильников, блин! – пробубнила Соня, вытирая обрызганное лицо. – Где ты был?
– Как раз хотел у вас спросить, вы были когда-нибудь на отшибе в той стороне? – я указал пальцем за лес.
Пашок отрицательно покачал головой, Соня подхватила. Двойняшки, копии дяди Миши, кинули мне одноместный матрац, на который я облокотился. Пашка побрился под троечку, и теперь черные волосы торчали ежиком на голове. Соня, которой от матери только светлые глаза достались, собрала густые темные волосы в пучок.
– Там вроде заброшенные дома, разве нет? – Спросил Паша.
– Я видел там… видел девчонку. – признался я.
– Может, показалось? Мы же в деревне. По рассказам дяди Андрея тут тьма всякой нечисти. Например, две Кристины…
– Нет,