Ты не должна этого делать. Не говори им.
– Агата не должна общаться с другими детьми и взрослыми тоже, пока передача данных не закончится. Она пока не понимает, что об этом нельзя сообщать! – обратился он к Матвею.
– Как долго это будет длиться? – с некоторым беспокойством спросил Матвей.
– Думаю, не меньше месяца.
– А что потом?
– Она будет мыслить почти как взрослая, и поймёт, что не стоит об этом рассказывать.
– Но мы так не договаривались. Не было такого уговора, что я месяц не буду ни с кем играть, – возмутилась Агата. – Папа! Ты мне не говорил.
– Я думал это будет быстрее, но, если ты пообещаешь не рассказывать им…
– Я бы не стал так рисковать, – прервал Михаил.
– Папа, он мне не доверяет. Скажи ему…
– Пойдём, мультики посмотрим, там решим, что с этим делать, – успокоил Матвей.
Михаил ушёл. Агата после начала эксперимента стала задумчивой, иногда зависала. Она, будто обдумывая что-то, задавала родителям странные вопросы, чтобы понять какие-то вещи. Временами её охватывала грусть, но постепенно взгляд становился более сосредоточенным, почти взрослым. Идея о том, что надо слушаться родителей ещё не успела укорениться в её сознании и после процедуры стала стремительно таять.
Ева часто приходила и спрашивала у Агаты, что она помнит о её детстве. На удивление, девочка рассказывала многие моменты, которые сама Ева вспомнить не могла, а её дрязги с родственниками Агату волновали не сильно. То ли память отсеяла негатив, то ли Ева уделяла этому слишком много внимания, но переданная информация, видимо, была лишена эмоциональной окраски. У Агаты не было ни любви, ни ненависти к родителям Евы. Это выглядело так, как будто она пересказывает книгу про чужих для неё людей.
Ева была довольна, что Агата лишена её комплексов и проблем из детства, но девочка, по сути, осталась самостоятельной личностью. Более того, со временем Ева начала замечать некоторые странности. У Агаты откуда-то появился сарказм, некоторые выражения и слова которые Ева где-то слышала.
Однажды Ева поинтересовалась, что девочка думает о своих родителях. Когда речь зашла о Юле, девочка так увлеклась, что брови Евы начали подниматься, она пристально посмотрела в глаза дочери. Еву пробрала дрожь, но она не решилась спросить. Они и так поняли друг друга. Максим тоже понял, когда встретил Еву на работе по её взгляду и по изменившейся манере общения. Сначала она не хотела говорить с ним об этом, но потом не выдержала.
– Зачем? – чуть не плача, приблизившись к Максиму, спросила Ева.
– Там много свободного места в памяти оставалось.
– Что ты несёшь?
– Так будет лучше, это просто полезная информация.
– Ты меня обманул!
Максим пожал плечами:
– Она же получила все данные от тебя…
– Но, ты… Что у неё теперь в голове?
– Разнообразная информация по биологии и другим наукам, почти готовая докторская диссертация по генетике, английский язык и многое другое.
Ева схватилась руками за голову:
– А все твои приключения с подругами?
– Мы