бросает ей вслед Лена и нагибается за картой.
Первый контакт с Настей, вопреки всем опасениям Лидии Михалны, прошёл без происшествий. Девочка с нехарактерными для её семьи чёрными волосами и не слишком подходящей ей стрижкой каре совсем не разговаривала, но и не проявляла ни малейших признаков беспокойства или желания кого-то разыграть. У неё было приятное круглое белое личико, высокий лоб и глубоко посаженные чёрные глаза. Уголки её рта были опущены, но морщинки между бровями придавали Насте насмешливый вид. Она встретила тётку какими-то слишком уж официальными объятиями и молча приняла участие во всей бумажной волоките. Всё это время девочка держалась рядом с Леной, отчего та испытала уже позабытое чувство ответственности за другого человека.
Ну, если всё и дальше будет складываться именно так, то жаловаться будет не на что, думала она.
Закончив с делами, они погрузились в такси (ещё не хватало заблудиться в метро!) и поехали на квартиру.
Глава 3
– Охренеть! Да тут полы с подогревом! – радость Букина была почти детской.
– И сколько она за них платила? Выключи!
– Дорогая моя, на улице собачий холод! – протестовал муж. – Ты приехала в свою новую квартиру! Больше не надо платить каждый месяц по двадцать пять тыщ! Я думаю, ты можешь позволить себе включить обогреватель!
– Я – могу, – сказала Лена.
– Да ну тя, – обиделся Букин и выключил обогрев.
В детстве комнату Насти занимали они с сестрой. Ни одной вещи из тех, что принадлежали им тогда, здесь не осталось. В квартире сделали капитальный ремонт, всё вокруг было таким современным и дорогим. Встроенная бытовая техника, роскошный чёрно-белый диван, мягкие и приятные ногам и глазу ковры, плазма в половину стены…
Вот, значит, как люди живут!
Детская теперь была поделена на два пространства. В дальней части комнаты стояла кровать и там же был Настин гардероб, а в ближней ко входу половине всё внимание к себе привлекал большой звукорежиссёрский стол с выдвигающимся из под крышки клавишами. По бокам от широкого монитора расположились на специальных полках две крупных колонки. Справа в столе была устроена стойка, в которую были вставлены один над другим различные приборы. Сзади болтались пучки проводов разного цвета и толщины. Лене вся конструкция напомнила какой-то старинный коммутатор.
– Так ты музыкант? – спросила она, глядя на это чудо инженерной мысли.
Настя кивнула и включила компьютер.
Лена слишком устала, чтобы говорить с девочкой на серьёзные темы. Но что-то сказать было надо.
– Ты понимаешь, что мы теперь семья?
Настя снова кивнула.
– Ты умеешь хотя бы писáть? Печатать?
В ответ на это девочка отвернулась, села в кресло и уставилась в экран загрузки. Лена продолжила свои попытки достучаться.
– Нам нужно будет как-то общаться, так?
Они встретились взглядами и… Ох… Лену без всяких причин пронзил обжигающий стыд. Какой позор! А что скажут другие? Да как же мне теперь