ведь вы же знаете, что это будет за разговор.
– Догадываюсь, – уклончиво ответил Канделаки. – Собирайся побыстрее, не нарушай своих правил – ты никогда и никуда не опаздываешь.
– А ты? Разве ты не поедешь со мной?
– Нет, девочка моя! Мое присутствие только помешает тебе…
Путь от Котельнической набережной, где они жили, до Вахтанговского театра на Арбате показался ей вечностью.
– Не бойся, девочка! – Она все-таки уговорила мужа хотя бы подвезти ее до театра. – Ты у меня умница. – Муж поцеловал ее, и она вновь увидела, насколько серьезны его глаза.
Выйдя из машины, она подождала, пока Канделаки уедет, соединила руки ладонями друг к другу, коснулась лицом пальцев – она всегда так делала в трудную минуту, собралась с мыслями, и через некоторое время служащие театра уже слышали стук ее каблучков, раздававшийся по коридорам театра.
– Здравствуйте! – Она легко открыла дверь приемной Рубена Николаевича. – Я – Шмыга!
– Здравствуйте, Татьяна Ивановна! – услышала в ответ. – Проходите, пожалуйста, Рубен Николаевич вас ждет!
Она впорхнула в кабинет и увидела, как навстречу идет Симонов. Усадив ее за столик, сам сел напротив.
После обычных вопросов, на которые уже привыкла отвечать не смущаясь, она услышала то, от чего у нее начала кружиться голова.
«Не хватало еще прямо сейчас в обморок грохнуться» – эта простая мысль заставила ее хоть немного улыбнуться… Все происходящее казалось сном.
Рубен Николаевич говорил о том, что у него возникла мысль пригласить ее сыграть Машу в спектакле «Живой труп». Он уверен, что она справится и ее Маша будет самой лучшей.
Она испугалась. Что он говорит? Цыганка Маша, любовь всей жизни Феди Протасова, – ее роль, и она просто создана для нее? Она, Татьяна Шмыга, артистка Театра оперетты, создана для глубокой драматической роли?
Как выяснилось, последнее она произнесла вслух.
– Да, Танечка, а что вас смущает?
– Но ведь у меня нет данных! – И это не было с ее стороны кокетством, ведь она действительно так считала. Даже у себя в театре она не поет ни Сильву, ни Марицу, ни Принцессу цирка, справедливо считая, что для этих вокальных партий у нее нет голоса.
– Таня, Татьяна Ивановна. – Симонов был абсолютно серьезен. – Я не очень разбираюсь в Сильве и Марице, но то, что вы сыграете Машу, я не сомневаюсь. Уж поверьте мне, в исполнении романсов на сегодняшний день вам равных нет, я слышал вас – и имею право так говорить.
Она улыбнулась. Насчет равных, это, пожалуй, Рубен Николаевич преувеличивает, а вот то, что она хорошо знает романсовую литературу, – это правда. И очень любит романсы. Ведь еще будучи студенткой училища, перепела, пожалуй, все романсы: и Рахманинова, и Чайковского, и Шуберта… Кюи, Дворжак, Франк – она купалась в материале. Наверное, все-таки не случайно, когда передумала становиться адвокатом и решила учиться музыке, захотела стать камерной певицей. Как ее любимая Нина Дорлиак.
– А как