а значит, в городе должен находиться второй гитлеровский агент. Им мог быть либо агент-радист, либо агент-связник. Старинов в очередной раз принялся перелопачивать тот скудный материал, что наработали контрразведчики. Повторная проверка указанных Астафьевой адресов, где она видела Биттига, ничего не прояснила. Хозяева одной квартиры были вне подозрений, а в двух других жильцы отсутствовали.
Появление Старинова прервало размышления Москалева. Ни слова не говоря, тот выложил из сумки на стол вещи, среди которых оказался фотоаппарат. Москалев вопросительно посмотрел на него. На лице старшего лейтенанта расплылась довольная улыбка. Не вдаваясь в подробности, он рассказал, что обнаружил фотоаппарат на квартире Астафьевой среди вещей Биттига. Это являлось хоть и косвенной, но все-таки уликой.
И это была не последняя удача контрразведчиков. На следующее утро в одном из двух пустовавших домов, куда заходил Биттиг, появились жильцы. И первая же их проверка дала важный результат – хозяин дома незадолго до войны попадал в поле зрения органов госбезопасности, но война помешала довести его оперативную разработку до конца. Подозрения Москалева о связи Биттига с гитлеровской разведкой, пусть и косвенно, начали подтверждаться. Но он не спешил выводить на чистую воду бойкого ефрейтора и, как обычно, приступил к очередному занятию с ним. Они шлифовали последние детали разведывательного задания.
До переброски Штабиста через линию фронта оставалось меньше суток, и это будоражило ему кровь. Несколько раз он путался в легенде прикрытия и не сразу смог вспомнить место и имя хозяина запасной явки. Москалев посчитал, что наступил подходящий момент, и нанес свой первый удар – выложил на стол фотоаппарат.
Биттиг со страхом смотрел то на объектив, предательски поблескивавший на солнце, то на капитана-контрразведчика. Москалев решил воспользоваться его растерянностью и взять на фотоаппарате, но споткнулся. Биттиг быстро оправился и начисто отверг обвинения в шпионской связи с гитлеровской разведкой. Москалев не стал его дожимать и свой последний козырь – объявившегося накануне «в адресе» хозяина, как он предполагал содержателя явочной квартиры, – не стал пускать в ход и отправил Биттига под присмотр караула.
Тем временем Старинов работал по засветившемуся адресу. Хозяин дома чех Рудольф Гочекаль, попавший в плен еще в Первую мировую войну и затем осевший в России, как выяснилось, для контрразведки был не чужим человеком. У архивов оказалась крепкая память, которую не смогла стереть даже война. Незадолго до ее начала он проверялся местным отделом НКВД. Но тогда возникшие было у сотрудников подозрения о его связях с германской разведкой не нашли документального подтверждения. На этот раз Гочекалю не повезло: спустя два года цепочка доказательств замкнулась. Последним звеном в ней оказался Биттиг, подсветивший явочную квартиру, а вместе с ней и ее хозяина.
Появление на пороге своего дома Старинова с вооруженными