как туда добраться? – торопил с ответом Гум.
– Значит, решили?!
– Да! – в один голос подтвердили ребята.
Владимир снова пристально посмотрел на них, они не отвели глаза, и потеплевшим голосом сказал:
– Молодцы! Кто, если не мы, поможет нашим братьям в Абхазии!
– Конечно! Мы свой выбор сделали еще в Лондоне! – горячо поддержал его Эндер.
– Когда готовы ехать? – деловито заговорил Владимир.
– Чем быстрее, тем лучше! – решительно заявил Гум.
– Сегодня, в крайнем случае завтра, а то дома догадаются. Я уже сказал матери, что поеду в Анталью, – присоединился к нему Ибрагим.
– Говорите – быстрее?.. – Владимир задумался, а потом спросил: – Ибо, помнишь Эндера Козбу?
– Эндера?.. Козбу? – напряг тот память.
– Прошлым летом я тебя с ним познакомил. Его дядька с твоей матерью работает в университете.
– А-а. Помню, но смутно.
– Ладно, ничего страшного. Пиши телефон!
Ибрагим достал из кармана ручку, записал номер в блокнот и по первым цифрам догадался, что он не стамбульский. На его немой вопрос Владимир пояснил:
– Эндер сейчас в Трабзоне. Отправляет в Абхазию группу добровольцев. Если поторопитесь, то можете еще успеть.
– Что – вот так просто позвоним, и он все сделает? – усомнился Гум.
– Да! Скажете, что от меня, остальное дело техники. Вы едете Абхазию, а это слово, поверьте мне, надежнее любого пароля! В общем, ребята, не волнуйтесь, все будет нормально!
– Вы не сомневайтесь, мы не подведем! – заверили они.
Владимир ответил им грустной улыбкой и на прощание предупредил:
– Только зря под пули не лезьте и живыми возвращайтесь!
– Все будет нормально! За нас не беспокойтесь! – дружно ответили они и направились на выход.
В первом подвернувшемся по пути баре остановились и еще не меньше часа обсуждали детали предстоящей поездки. Только когда отпали последние вопросы, а от выпитого кофе начало сохнуть во рту, договорились встретиться утром в аэропорту и разъехались. Ибрагим не спешил возвращаться домой и еще долго бродил по улицам, боясь признаться себе в том, что, возможно, больше никогда не увидит их.
Поздним вечером со свинцовой тяжестью в ногах и пустотой в душе он вернулся домой. В столовой уже заждались мать с сестрой, отец так и не возвратился из Измита. Но и без него ужин превратился в настоящее испытание нервов. Ибрагиму казалась, что придуманная им с Гумом и Эндером легенда о досрочной сдаче зачетов и поездке в Анталью вот-вот лопнет и тогда маме станет все ясно. Избегая ее испытующего взгляда, он выкручивался, как мог, и при первой возможности улизнул к себе в комнату. Закрыв дверь на щеколду, достал из шкафа спортивную сумку и принялся паковать вещи. Последней легла в нагрудный карман куртки бережно завернутая фотография Владислава Ардзинбы. Осталось самое трудное – написать то, что он не решился сказать на словах. Рука долго теребила ручку. Строчки никак не хотели ложиться на лист, наконец тяжелые, будто камни, слова свалились