Это закончится на тебе. Выйти из цикла травм нарциссической семьи и обрести независимость
непрерывный контроль, а это ведет к эксплуатации других, в том числе детей. Нарциссы часто авторитарны и требовательны, и их дети вынуждены прилагать огромные усилия, пытаясь умаслить родителей.
55-летняя Лорна выросла в семье, где мать позволяла все своему мужу – нарциссу и диктатору. Отец наслаждался своей ролью в семье и давал понять, что непослушания терпеть не будет. Еще когда Лорна была маленькой девочкой, отец издал «эдикт», что она будет работать горничной и няней. А мать подчинилась правилам мужа.
Мои родители оба работали, а я уже с восьми лет несла ответственность за всю уборку, мытье посуды, стирку, уход за братьями и сестрами и даже глажку одежды для всей семьи. Для ребенка моего возраста это было нереально. Мне нужно было еще и делать уроки, но до них я добиралась только поздно вечером, выполнив всю работу по дому. Как ни странно, я считала, что это нормально, и старалась, чтобы родители были довольны. Позже, когда восемь лет исполнилось уже моему ребенку, я поняла, что они просто мной пользовались, их нисколько не беспокоили мои нормальные детские потребности. Если отец озвучивал правила, я должна была им подчиняться, а не то…
Клиенты, приходя ко мне, зачастую даже не представляют, что росли в закрытой системе нарциссической семьи. Они рассказывают мне о странном чувстве тревоги, которое не могут никак поймать или определить. Они задают мне вопросы, которые говорят об отсутствии чувства самоидентичности, например: «Кто я на самом деле? Почему я чувствую себя потерянной? Почему я не знаю, что мне нравится или кем я хочу стать? Почему я страдаю от таких убийственных сомнений в себе? Будут ли меня все равно любить, если я покажу всем свое настоящее “я”? Буду ли я плохим, если откажусь от контактов с семьей и родственниками?»
Когда слышу подобные вопросы, я сразу понимаю, в семье какого типа рос мой клиент, как детский опыт повлиял на его способность развить индивидуальность, развиваться и укреплять чувство собственного достоинства, как семейная история может влиять на его нынешние отношения. Едва мы начинаем распутывать его семейную историю, я сразу же чувствую надежду на восстановление и на то, что ему удастся справиться с трудностями и наконец освободиться от дисфункциональной динамики.
Впервые придя ко мне, Эрика рассказала, что страдает от расплывчатого, хронического чувства тревоги. Ей было слегка за тридцать, она воспитывала двух прекрасных маленьких детей, жила в замечательном доме – с мужем, который, как я вскоре узнала, вызывал у нее смятение, доводящее почти до паралича. После нескольких сеансов она рассказала мне жутковатую историю:
Как-то вечером я занималась домашними делами и болтала с детьми. Том, мой муж, еще не вернулся с работы. Я поставила ужин в духовку, запустила стиральную машину, дети смотрели телевизор, и тут отключилось электричество. Было