Оноприенко все ясно – не Гастролер! – подвел итог Гольцев.
– Виктор Александрович, а может, еще проклюнется? – не терял надежды Саликов.
– Рома, после второй бутылки от этого затюканного жизнью доктора путного ничего не услышишь, – скептически отнесся к его предложению Кочубей.
– Виктор Александрович, разрешите продолжить контроль? – упорно стоял на своем Саликов.
В нем – молодом работнике – горело неуемное желание разоблачить «своего» первого шпиона. До сегодняшнего дня все складывалось в пользу этой версии. В декабре прошлого года Оноприенко был в отпуске у родителей на Украине, в городе Самбор, в то самое время, когда Инициативник пытался выйти на резидентуру ЦРУ в Киеве, а по возвращении в институт полез в секреты «Тополя». Гольцев хорошо понимал, что сейчас происходило в душе Саликова и, не желая лишать его последней надежды, разрешил:
– Хорошо, Роман Николаевич, отрабатывайте до конца, а завтра на доклад можете прибыть на час позже.
– Виктор Александрович, я уверен, Оноприенко – это Гастролер! – твердил Саликов.
– Будем надеяться, – не стал его разубеждать Гольцев и направился к выходу. К нему присоединился Кочубей.
К этому времени корпуса института опустели, и лишь несколько окон – дежурного, лаборатории №№ 3, 5 и 6 – тусклыми пятнами проглядывали в ночной тьме. Гольцев с Кочубеем прошли на стоянку машин. Дремавший на заднем сиденье водитель встрепенулся на стук дверцы и осоловело захлопал глазами.
– Солдат спит – служба идет! – строго заметил Гольцев.
– Я только задумался, товарищ полковник! – смутился боец.
– Ладно, Витя, протирай глаза, и за баранку!
Разбитной «дембель» – младший сержант Зыков – пулей вылетел из машины, на ходу расправил помяты бушлат, подтянул болтавшийся ниже пояса ремень и занял место за рулем волги. Несмотря на свои девять с лишним лет тяжкой армейской жизни и шестерых водителей, на всю «катушку» поупражнявшихся за ее рулем, она на удивление резво покатила вперед. Гольцев и Кочубей, нахохлившись, ушли в себя. Еще одни сутки напряженной работы, которые, как они рассчитывали, а с ними и Сердюк, должны были привести к Гастролеру, оказались потраченными впустую.
На следующий день в десять часов в кабинете Гольцева собрались Кочубей, майор Юрий Остащенко и капитан Виктор Салтовский. Его скромную обстановку скрашивали массивная, выполненная из малахита подставка для карандашей и ручек, напоминавшая о службе Гольцева на Урале, и большая цветная фотография, на которой будущий министр обороны и маршал России главнокомандующий РВСН генерал-полковник Игорь Сергеев вручал ему именное оружие за участие в разоблачении изменника Дудника.
Последним в кабинет вошел Саликов. По его грустному лицу Гольцев догадался: надежде, которая еще теплилась в глубине души, не суждено было сбыться. Справка, которую представил Саликов ничего нового к тому, что он вчера слышал и видел собственными глазами в кабинете Оноприенко, не добавляла. Но Гольцев не собирался зацикливаться на неудаче – в ней был свой плюс: круг подозреваемых сузился до двоих – доцента Ореста Литвина