А может быть и тылы дивизии с армейскими снабженцами действовали так умело, что никогда ни ранее, ни позднее не было так здорово организовано питание (включая офицерские доппайки, иногда даже с американским консервированным сыром и рыбными консервами), не говоря уже о табачном довольствии.
Офицерам батальона привозили папиросы «Беломорканал», а Александру, продолжавшему курить трубку, иногда даже пачки «легкого» трубочного табака. Штрафникам выдавали моршанскую махорку, а некурящим – дополнительный сахар.
И все это заставляло его вспоминать, какая проблема была с табаком в училище на Дальнем Востоке. А курили почти все. Рядом с училищем, за дощатым забором находилась колония заключенных. Им выдавалась махорка. Так они продавали ее курсантам по шестьдесят рублей за спичечный коробок. Это было месячное денежное довольствие курсанта. И вот в щели они пихали деньги, а заключенные – эти самые коробки. И дурили они мальчишек, почем зря.
Фактически в этих коробках махорки было не больше щепотки – остальное древесные опилки, измельченный дубовый лист, а порой и сухой конский навоз. Праздником были случаи, когда кто-нибудь получал из дома посылки с папиросами. Тогда каждую курили по очереди десять – двенадцать человек. Самым же ценным подарком за усердие в службе была пачка махорки.
С погодой в Белоруссии тем летом батальону повезло.
Дни стояли жаркие, воздух был напоен хвойным ароматом, в небе белели легкие облака. Если бы не ежевечерние артналеты противника и другие события, связанные с выполнением боевых задач, пребывание батальона в это месте можно было сравнить с доставшимся отдыхом. Интенданты пару раз даже устраивали для личного состава помывку в полевой бане недалеко от окопов и смену белья.
Однако порой жара была запредельной. У одного из штрафников во взводе даже случился тепловой удар. Его быстро привели в чувство, а Пыльцын вспомнил случай произошедший с ним в августе 41-го во время строевых занятий в разведвзводе на Дальнем Востоке.
Тогда тоже был жаркий солнечный день и он, стараясь поднимать выше ногу, вдруг почувствовал двоение в глазах, потерял равновесие и «выпал» из строя. Его подхватили, отнесли в тень, где окатив грудь с головой холодной водой, заставили выпить кружку густо подсоленной.
Он тут же вспомнил, что утром он не стал глотать соль, которую взводный заставлял употреблять во время завтрака перед чаем. Это было простым и надежным средством предупреждения тепловых ударов перед тяжелой работой или походом в жару.
И вот здесь, на Белорусском фронте, его личный опыт пригодился. Александр приказал всем командирам отделений строго следить за соблюдением бойцами «солевого режима». В дальнейшем тепловых ударов ни в обороне, ни в наступлении у бойцов больше не было. Как говорится, помогло.
А пока, суть да дело, старший лейтенант переключился на «зеленые» мины. Их обнаруживать стало значительнее труднее. Где-то на втором или третьем десятке ему не повезло – подорвался на