своего узилища, так больше шагов получалось, чем если б параллельно стенам. Всё время сидеть или лежать на нарах оказалось невмоготу уже к концу первого дня. Кормили тут какой-то баландой, смотреть даже на которую было тошно, но я заставлял себя проглатывать всё до конца, калории, они совсем не лишние будут.
А ещё я напряжённо думал над тем, что делать, когда из Москвы придут сведения о том, что я всё наврал. Один день из семи уже прошёл, так что давай, голова, соображай быстрее, а то засыпемся… Но, к сожалению, ничего, кроме побега, в голов мне не приходило, а как отсюда убежишь, из этого БУРа? Лагерь между тем жил своей жизнью, к которой я нет-нет, да и прислушивался поневоле. Ничего особенно интересно я не услышал, но то, что мою фамилию пару раз громко упоминали с добавкой «зэка», меня заинтересовало. Ведь это вполне мог оказаться тот самый дедов брат, оттянувший здесь срок примерно в эти годы.
Через сутки моего заточения сержант Баранов скомандовал мне «на выход без вещей», на что я сказал, что все мои вещи на мне, так что… А он грубо сказал мне заткнуться, взять руки за спину и следовать по коридору до конца. А в конце коридора меня ждал всё тот же лейтенант… а кстати, как его зовут-то, я так и не выяснил, не представился он. Ладно, пусть будет просто летёхой.
– Вот что мы надумали, Сокольников, – сразу же взял крутой оборот он, – ты же вроде сказал, что в автомеханическом техникуме учишься?
– Так точно, товарищ лейтенант, – вырвалось у меня.
– Так вот, чем в камере прохлаждаться и харчи наши напрасно переводить, мы приставим тебя пока к нашему заму по хозчасти. У него в сарае валяется несколько сломанных механизмов, если хотя бы один починишь, уже кормёжку считай отработал.
– Я не против, приставляйте, – скромно ответил я, и сержант Баранов, повинуясь кивку головы летёхи, развернул меня к выходу.
– Прямо пошёл, никуда не оглядываясь, – грубо сказал он мне в спину, сопроводив свои слова чувствительным тычком кулака.
Грубый же ты какой, подумал я, но озвучивать свои мысли пока не стал. Баранов провёл меня между двух длинных бараков с порядковыми номерами 3 и 4 и вывел к почти точно такому же строению из неотёсанных досок-двухдюймовок, но без номера и таблички.
– Свешников, выходи, дело есть, – крикнул Баранов в приоткрытое окошко с решёткой.
Через пару секунд на пороге появился очередной лагерный обитатель, видимо тот самый Свешников, он прищурился на ярком свете после полутёмного помещения, потом приложил руку козырьком ко лбу, оглядел меня с ног до головы и спросил:
– Это оно что ли, дело твоё? – и он ткнул в меня пальцем.
– Оно, – согласился Баранов, – подследственный Сокольников, поступает в твоё распоряжение на ближайшую неделю. Документы в конце дня выдадим.
– Ну пошли, Сокольников, – сказал мне Свешников, не обращая больше внимания на сержанта, – расскажешь для начала, откуда ты такой взялся на мою голову.
Глава 4
Мастерская
Внутри этот барак оказался захламлён сверх всякой