улыбалась и смотрела такими глазенками, будто роднее меня для нее никого нет. Я улыбнулась в ответ, а из глаз потекли слезы, остановить которые было невозможно.
– Как тебя зовут? – присев на корточки, погладила девочку по голове.
Она вытерла ручкой слезы с моей щеки и ответила:
– Ирочка, – потом немного помолчав, продолжила: – Не плачь. Мне совсем не больно. Ну что, пойдем?
– Куда?
– Не знаю… Но, ты должна меня отвести.
Я не успела ничего ответить, как возле ребенка появился размытый полупрозрачный силуэт, и взял ее за руку. Девочка, не раздумывая пошла за тенью, а перед тем как исчезнуть, обернувшись, прошептала:
– Он отведет.
Глава 3
Придя в себя от новой встречи с «призраком», я неторопливо поднялась на свой этаж и, повернув в замочной скважине несколько раз ключ, открыла дверь. Было тихо. Все вещи находились на тех же местах, как я их оставила, значит, тетя Маша так и не появлялась. Тем лучше. Иначе волновалась бы, а ей сейчас только этого не хватало.
Ой. Нужно же на работе сказать, что я на “больничном”. И сегодня меня не было! Странно!? Вера Павловна не позвонила? Порывшись в сумке, нашла мобильник, на котором значок оповещал о … пятнадцати пропущенных звонках. Тринадцать от Веры Павловны и два с неизвестного номера. Не мешкая ни минуты, я поспешила отчитаться, почему не на работе.
– Алло, Вера …
– Смирнова! Вы … Что с вами происходит? Сначала опаздываете, а теперь и вовсе на работу не являетесь … – начальница орала в трубку, словно я совершила всемирное преступление.
– Вера Павловна, я была в больнице, и про телефон, как всегда, забыла. Вы не волнуйтесь, у меня документ есть.
– В больнице? Какой документ? Да, что случилось?
Вкратце рассказала начальнице о злополучном походе за шоколадкой, после чего она успокоилась и даже смягчилась в голосе.
– Ну, хорошо. Но только неделю! Я без вас, как без рук, Анкита Юрьевна. И больничный обязательно принесите. Вы же знаете, как у нас к прогулам относятся.
– Да, конечно.
Выключила телефон и бросила его в сумку. Снимая пальто, обнаружила огромную дыру на локте. «Придется съездить на «сэконд», а пока подлатаю как-нибудь незаметно». Грязные ботинки аккуратно поставила на коврик, и направилась в ванную.
В зеркале на меня смотрела растрепанная бледная девушка с огромными синячищами под впалыми глазами. На лбу у нее красовалась, приклеенная лейкопластырем, квадратная повязка. Красавица, каких свет не видывал. Кряхтя и постанывая, ушибленные ребра и не думали переставать болеть, вымылась и, протопав босыми ногами в комнату, включила чайник.
Меня знобило, колотило, и какие-то еще непонятные чувства овладели телом. Как ни крути, а в голове не укладывалось: отчего мне вдруг стали сниться, вроде как, вещие сны про чью-то смерть. Да и тот, кто умирал, почему – то мне являлся. Зачем? Мне! Простой девушке, жившей обычной, ничем не примечательной жизнью, было это очень сложно понять.
Нет.