Как тебе Ксюша?
– Какая Ксюша? – Бодров достал из пачки сигарету, помял пальцами тонкую папиросную бумагу. На стол просыпались коричневые крошки, он смел их ладонью.
– Девица в морге! – рассмеялся Базин. – Ничего блондиночка?
– Надеюсь, ты сейчас не о трупе говорил… – мрачно пошутил Николай.
– Н-е-е! Та рыженькая! – поддержал шутку эксперт. Специфичный юмор врачей, экспертов и сотрудников убойного отдела был бы не понятен остальным людям, – близость смерти побуждает говорить о ней цинично. – Кстати, она была беременна.
– Так вроде незаметно…
– Шесть недель. Сразу видно бездетного парня! – ухмыльнулся Базин. – Живот начинает расти после четырех месяцев.
– Как насчет пивка?
– Годится! Супер! – это было любимое словечко эксперта. – Зайду за тобой через полчасика.
– Договорились!
Мужчин связывали приятельские отношения, несколько раз пили пиво после работы. Однажды, поддавшись на уговоры, Николай отправился вместе с Базиным в сауну. В тот вечер на смену пиву пришла водка, Бодров изрядно захмелел. Возле бассейна он столкнулся со стоящим у бортика коллегой. Базин пьяно улыбался, обнимая за талию худощавую блондинку, с белыми полосками загара на маленькой груди и бедрах, а судя по его мужским причиндалам, находящимся в боевой готовности, эксперт рос рядом со свалкой радиоактивных отходов. Бодров уединился в комнате отдыха с миловидной скуластой девушкой, где, честно признаться, у него ничего не получилось. Он посмотрел на смартфон. С экрана фальшиво улыбалась Лена. Голубые глаза на фоне загорелой кожи и искрящегося бирюзового неба за ее спиной казались огромными. Фото было сделано пять лет назад, на отдыхе в Испании. Они много пили, много смеялись и много занимались сексом. И постоянно ссорились. Как-то раз, лежа в кровати на скомканных и влажных от пота простынях, Лена сказала:
– Лучше жить со страстной женщиной, чем со скучной! Таких редко бросают!
Он поцеловал ее в шею, соленую и горячую.
– Только иногда убивают… – сказал он, чувствуя набухающую плоть внизу живота.
Повинуясь нахлынувшему желанию, он набрал номер жены и в течение минуты слушал гудки. Достал зажигалку; в пляшущем огоньке мерцали алые зарницы. Он глубоко затянулся, привычно закружилась голова.
– Пошла ты! – вслух сказал Бодров.
– Я вам русским языком объясняю! Граждан вашей возрастной группы для участия в боевых действиях не набирают! – Молоденький лейтенант нервничал, не решаясь встречаться взглядом с этим странным мужиком. Хоть и был тот с явного похмелья; глаза налиты кровью, и перегаром разит, как от пивной бочки, но было в нем нечто такое, что не позволяло сотруднику военкомата вызвать охрану и выставить нервного посетителя на улицу.
– Это ты решаешь? – нагло спросил мужик.
– Закон! – ответил лейтенант, с преувеличенно внимательным видом склонившись над клавиатурой компьютера.
– Ты даже не посмотрел мой военный билет, сынок! –