произнесший над сосудом первые слова священных текстов, оставил пояснения! Если бы добрейший и светлейший из просвещённых людей прошлого столетия – Новиков – успел подобрать преемника, чтобы поведать тому метод применения эликсира и настрого наказать передать этот метод вместе с сосудом будущему хранителю! Но не был метод ни записан, ни изустно передан. Мастера тайно совещались, чтобы постичь его. Выходит, не постигли…
Дар Новикова. Последнее средство защиты. Единственная надежда на спасение Первопрестольной – если армия не спасёт.
Что же будет теперь?
Облако золотистого пара, напрасно поклубившись в вышине и не найдя дальнейшего пути ввысь, в чистое поднебесье, стало медленно снижаться. Не в силах вполне совладать с чувствами, мастер ложи прижал ладонь ко рту, исказившемуся гримасой отчаяния. Ему хотелось бы по-младенчески зажмуриться, чтобы не наблюдать, как бессмысленно и стремительно гибнет неповторимое создание нескольких поколений его прямых предшественников – плод усилий светлейших умов и благороднейших душ целой эпохи. Однако, превозмогши себя, он смотрел широко открытыми глазами. Винить в роковой ошибке, кроме самого себя, было некого. Стало быть, и наказание положено нести ему самому.
Пение Гимна кончилось, и члены ложи не завели нового. Наблюдали, не дыша, как опускается на них таинственная завеса. Опускаясь, она окутывала людей, влажно впитывалась в одежду, в волосы, проникала сквозь поры кожи. Люди благоговейно принимали дар.
Толика таинственных испарений снизошла и на Мастера ложи. Мысли потекли плавнее, тело наполнилось упругой, непобедимой силой. Но успокоить растревоженные чувства дар был не властен. Мастер видел, как много в облаке ещё не растраченной силы. Каждый из присутствовавших, возможно, обрёл личную неуязвимость. Но не для того они собрались под суровыми сводами старинной башни накануне битвы, в которой решится судьба Отечества. Никто из братьев не желал спасения себе лично, но желал его Москве и молился о победе русского оружия.
– Братья, прошу помнить о вашем отеческом долге перед солдатами вашими и о нашем сыновнем долге перед Первопрестольной столицею.
Предводитель ещё несколькими мгновениями ранее не знал, что скажет это. Но он сказал. Произнёс очень слабым голосом, чтобы не разрушить чары. В полной тишине каждое слово прозвучало ясно. Если бы он пустился в пространные объяснения, то дело оказалось бы окончательно погублено. Мастер понадеялся: братья без лишних слов поймут, что требуется делать, – и не ошибся.
Силу эликсира удалось вобрать почти что без остатка. Однако долго братьям не удержать её в себе. В ложе собрались люди с практическим складом ума; для подобной работы они никогда прежде не упражнялись.
Особое свечение, свойственное эликсиру, почти исчезло. Свечи догорали в настенных канделябрах.
– Господа, поспешим туда, где необходимо наше присутствие! – призвал мастер тоном, не допускавшим обсуждений. – Бог в помощь!
Они начали своё дело утром и вышли в разгар дня. Солнечный тёплый денёк. Приближения осени не ощущалось