считает его царствование самым счастливым временем из последних ста лет. Государство находилось в мире со всеми соседями; служить в войсках никого не принуждали, так что каждый мог спокойно наслаждаться своим добром и даже умножать его. За исключением некоторых вельмож, завистливо смотревших на могущество Долгоруких, вся нация была довольна; радость отражалась на всех лицах; государственная казна обогащалась, и Москва начинала поправляться от разорения, причиненного ей пристрастием Петра I к Петербургу. Только армия да флот приходили в упадок, и погибли бы, вероятно, вконец, если бы царствование это продолжалось в этом виде еще несколько лет.
По причине нежного возраста покойного государя трудно определить, каков был его характер. Впрочем, общий голос говорил, что сердце у него было доброе, ум живой и проницательный и отличная память. Слышанное им один раз уже затверживалось в его памяти. Если бы при этих природных дарованиях дано ему было иностранное образование, нет сомнения, что из него вышел бы со временем великий государь. Петр I поручил воспитание его венгерцу по имени Секан (Sekan), бывшему наставнику молодых графов Нарышкиных, но как это семейство было сослано незадолго до смерти Екатерины, то и наставник должен был отправляться с ним. Императрица назначила воспитателем к Петру графа Остермана, а дядькою князя Алексея Долгорукого. На Остермана возложено было преимущественно наблюдение за обучением; он исполнил эту обязанность со всем возможным старанием, насколько ему самому в этом не мешали и насколько позволяли ему другие возложенные на него дела.
Я позабыл упомянуть выше, что в завещании Екатерины заключалась также статья о браке цесаревны Елизаветы Петровны с принцем Голштейнским, епископом Любским, который находился в Петербурге уже несколько месяцев, и о выдаче ей в приданое 300 тыс. рублей. Но брак этот не состоялся по случаю смерти жениха, заболевшего 22 мая 1726 г. и умершего 1 июня. Этот принц был брат принцессы Цербстской и ныне царствующего шведского короля, и, таким образом, он приходился бы дядею теперешней великой княгине.
Говоря об этом предположенном браке, кстати упомянуть о двух других брачных проектах, задуманных для той же царевны. Первый из них возник еще при жизни Петра I и метил на французского короля Людовика XV. Одни уверяют, будто Петр сделал предложение об этом союзе сам, но французский двор будто отклонил его. Другие же утверждают, что герцог-регент и французское министерство охотно бы содействовали этому плану, и французскому министру в Петербурге, г. Кампредону, было поручено вести о том переговоры, но многие другие дворы, находя в этом союзе невыгоды для себя, интригами своими расстроили дело. По второму проекту, уже в царствование Петра II, имели в виду прусского принца крови, маркграфа Карла; но я не знаю, почему этот брак не состоялся.
В царствование же Петра II впервые через Ладожский канал прошли суда. Это то великое сооружение, которое начал Петр I с целью содействовать торговле центра его империи с Балтийским