пахнущую теплую вещь. Я села на скамью, и мальчишка сел рядом со мной, но не слишком близко. Он совсем пришел в себя, будто вернулся в сознание, продолжая знакомство со мной.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре. А тебе?
– Девятнадцать.
Мы улыбнулись друг другу.
После неловкого молчания юнец с неподдельным интересом приступил к дальнейшим расспросам.
– Ты была одна в баре? Что ты помнишь последнее?
– Да, одна. Я выпила много. Я помню виски и помню бармена. Он назвал меня русалкой. А потом провал. И я тут… с тобой.
– Абсолютно ничего полезного… – фыркнул малыш.
Я поджала ноги, убрала с холодной плитки и укутала их моим платьем. В помещении пахло затхлостью… только крыс в нем не хватало. Вдруг я поймала себя на мысли, что у меня прошла головная боль. Так резко. Может и у Эда болела, и он поэтому так себя вел. Мы не могли в беспамятстве не заметить нашего «похищения», а значит нас опоили. На этой мысли я снова спустила ноги на ледяной пол.
– Леся, ты куда?
Не ответив, я встала и, подойдя к решётке, начала всматриваться в темноту и пытаться заглянуть за прутья. От тусклого света нашей «клетки» не было толку и я, максимально сощурившись, старалась разглядеть пространство напротив. Вдруг там зажегся свет, от неожиданности я отскочила назад. Передо мной оказалась такая же точно клетка, только без скамей. Нас разделял широкий коридор с грязным бетонным полом. Посередине стоял огромный пустой деревянный стул.
Эд положил руку на мое плечо, и я вздрогнула. Он нагнулся к моему уху и, почему-то шепотом, произнес.
– Леся, мне кажется, это не полиция.
– Это чей-то розыгрыш, так не бывает… только в кино… так не бывает… не бывает…
Я бормотала и бормотала себе под нос. Я не могла поверить, что это происходит со мной.
Глава 2. Тяжелый день
Накануне ночью. Данила.
Сегодня был очень тяжелый день… к тому же я сегодня за бармена. Андрюха заболел, и вот я у станка. Я очень устал от этого бизнеса, который приносил все меньший доход, но это был мой единственный источник заработка. И вот все столы заняты, шумно и людно, как никогда. В сердце затеплилась надежда, что дела пойдут в гору. И Игорек сегодня почти не фальшивил. На этой оптимистичной ноте вошла она. Нет не вошла, а заплыла… белокурая русалка…
Такой грустной девушки я не видел ни разу за всю свою жизнь. А мне уже под сорок и в своей работе я повидал не мало, мягко говоря. Она была так подавлена и так прекрасна в своем горе. Босая и мокрая насквозь, словно вышла из морской пучины прямо в мой бар. Ее полупрозрачное белое платье облепило идеальные округлые бедра и просвечивало стоячую девичью грудь без бюстгальтера… мокрые длинные волосы струились по лицу, шее, груди…
Она была совсем юная, очаровательная, притягательная, манящая. И она плыла ко мне навстречу. Время остановилось. А мое сердце бешено билось в такт ее семенящим шажкам. Все вокруг замерли словно в преддверии чуда. К жизни меня вернула фраза.
– Виски, двойной.
Я очнулся и очухал остальных.