получил в Клубе, лишь усугубляли этот факт. Парадоксально, но сейчас сложилась ситуация, обратная 1904 году. Тогда могущественная Российская Империя была сильна во всех смыслах, но вся эта сила была очень далеко, где-то там, в европейской части страны, и оперативно перебросить силы и прочие войска на Дальний Восток не было никакой возможности, невзирая на все хитроумные увёртки и ходы Генштаба с Министерством путей сообщения. Сейчас – наоборот. Мы однозначно сильнее Британии на суше и в воздухе, но все основные наши силы, самые боеспособные части где-то там, на Дальнем Востоке, и оперативно перебросить их в Европу или на Ближний Восток у нас нет никакой возможности.
Дверь бесшумно открылась.
− Не спишь?
Поднимаю голову, хмуро посмотрев на жену.
− Какое там… Новая мировая война разразится не позже чем через две-три недели, а ты говоришь − спать…
Маша цепко оглядела меня и оценивая моё состояние.
− Так, любимый, это никуда не годится. Так ты тут будешь до утра хандрить и заниматься самокопанием. Утро вечера, как говорят в народе, мудренее. Пойдем, ты мне сказочку на ночь расскажешь, соскучилась я по твоим сказочкам.
Она мягко взяла мою руку и потянула из кресла за собой.
− Пойдем, дорогой, вижу, что пора тебя серьезно лечить от твоей военной лихорадки.
Глава 5. Тихоокеанский кризис – 1
ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 1 ноября 1921 года
Борис Норкин перебирал бумаги, когда в их блиндаж прибыл вестовой.
− Ваше благородие, вас вызывает к себе комбат.
Норкин кивнул.
− Иду.
Они уже вышли из блиндажа, когда Борис Ильич поинтересовался:
− А ты что же, братец, ещё из «зелёных»?
Тот заметно стушевался.
− Так точно, ваше благородие. − И добавил мечтательно: − Скорее бы в бой пошли. А то я тут в батальоне как та белая ворона, в одном ряду со всякими кашеварами и возницами.
Норкин понимающе кивнул. Ситуация знакомая. Причём, если в обычной части в европейской России это сейчас не настолько бросалось в глаза, то вот на Дальнем Востоке, где много ветеранов, это уже реальная проблема, а про части лейб-гвардии, где герой на герое, и говорить не приходится.
− Ладно, братец, пришли мы, как я вижу. Потерпи. Войны на всех хватит.
Вестовой кивнул:
− Хорошо бы. Спасибо, ваше благородие.
Подпоручик шагнул в блиндаж комбата и забыл о существовании вестового. Внутри его ждали склонившиеся над картой фигуры комбата и кого-то из офицеров, которого Норкин пока не знал.
Вытянувшись, Борис приложил ладонь к папахе и доложился:
− Товарищ капитан, по вашему приказанию подпоручик Норкин прибыл!
Князь императорской крови оторвал взгляд от карты и поднял голову.
− А, Борис Ильич, проходите. Знакомьтесь – штабс-капитан Новинский, наш командир разведывательной роты.
Норкин и Новинский обменялись