дорого, чувак, – с сочувствием произнёс Годфред. – Мы не можем себе этого позволить. Будь благоразумен, не трать деньги впустую. Поверь Богу Вечной Ярости, он туфты не посоветует. Нахрена нам этот зелёный…».
«Ты же мне потом спасибо за него скажешь», – ответил я ему мысленно.
«Ой, да ладно… я вообще после этого с тобой разговаривать не буду, – буркнул Годфред, понимая, что от своей цели я не откажусь. – О, у меня идея! Давай лучше Богиню Смерти в этого гоблина засунем, а? Тхаги будет счастлива, она тащится от необычных причёсок, точно тебе говорю».
Хартог тем временем ждал от меня согласия и изображал равнодушие.
– Хорошо, я дам залог в озвученную сумму, – ответил я наконец, – но за это вы поставите мне отработанные трудодни на неделю вперёд и дадите на это время отгул.
Старик закатил глаза.
– Смотрю, ты своего не упустишь, парень? То скидку просишь, то неделю отгулов. И что мне теперь делать с тобой? Знала б моя матушка…
– Вы согласны или нет? – перебил я его.
Матушка Хартога, видимо, была удивительной женщиной, но слава богу, что мне не довелось с ней познакомиться.
Продавец вздохнул, тяжко так, с таким видом, будто его только что обманули, но он готов стерпеть все страдания ради общего блага человечества.
– Ладно, ЛасГален. Но если за время отгула ты ввяжешься в неприятности, то я за тебя заступаться не буду. Так и знай. Мне тоже проблемы не нужны. Веди себя тихо, никуда не лезь. К тому же, на тебе всё ещё ограничение на свободу, наложенное главой Йешу. Так что тебя всё равно из города не выпустят.
Вот чёрт. Я совсем забыл про ограничение.
Ради поездки в Земли Рассвета с меня временно сняли запрет на выезд, но по возвращении снова его вернули.
– Можете не беспокоиться, я буду паинькой, – со всей убедительностью заверил я.
Но Хартог отчего-то мне не поверил, опять закатив глаза и мучительно вздохнув.
– Тогда убирайте этого морфи в подсобку. – Он указал на гоблина, а затем – на слугу-брюнетку, что стояла рядом: – Вот эту поставьте на середину витрины.
Я и Мозарт сразу занялись делом. Под злобный бубнёж Годфреда убрали с витрины гоблина, унесли в подсобку и положили в старую коробку, а затем подняли на верхнюю полку, подальше от чужих глаз… и Хартога заодно.
Годфред понаблюдал за нами и в конце концов объявил:
«Ну всё, ты допрыгался. Я с тобой после такого предательства вообще не разговариваю».
Он обиделся, как маленький. И это Бог Вечной Ярости. Я ведь для него стараюсь, а этот засранец нос воротит. Ну и хрен с ним, всё равно он будет делать так, как я скажу. Мы оба это понимали.
Когда надо было переставлять на витрине морфи-брюнетку, то Мозарт всё сделал сам, намеренно потеснив меня плечом. Он бережно обхватил куклу-девушку за талию, приподнял и перенёс на центральное место витрины, после чего аккуратно поправил простыню на её плечах и длинные чёрные, как смоль, волосы.
Пока он возился, я подобрал ему костюм по размеру.
Одежды десятых размеров было немного, да и та рассчитана на морфи