кажется. У морячка, кстати сказать, председатель студсовета, старшекурсник, другом был. Подошло время вступительных экзаменов. Их надо было сдать четыре: математика устный, письменный, физика и сочинение. Первый я сдал на 4, Джон 5, второй я 4, Джон 5, третий я 4, Джон 5. Надо припомнить, что морячок попросил Джона решить ему письменную математику, что Джон успешно сделал на 5. А тот ещё обещал поставить ящик пива. Сдав третий экзамен, мы решили всей компанией отметить это дело. Расположились в общаге, хотя распивать алкоголь строго воспрещалось. Ну, выпили, не хватило. Джон пошёл взять ещё. И вот он стучит в дверь условным стуком. Я открываю дверь и вижу счастливую физиономию Джона, а позади него несколько человек во главе с председателем студсовета. Джон их по пьянке не заметил. А это была какая-то комиссия, делавшая обход (проверку) в общаге. На следующий день на входной двери в общагу висел плакат. МОЛНИЯ. Абитуриенты Коровин, Иванов, морячок и четвёртый выселены из общежития и отчислены от сдачи экзаменов. Я потом снял этот плакат и отвёз его домой.
Ну, пытались, конечно, замять скандал. Приезжал в Питер отец Джона. Он был декан механ. факультета в Свердловском лесотехническом институте. Ходил он по всяким начальникам. Ничего не помогло. Джон сходил всё же на последний экзамен – сочинение, за которое получил 4. В итоге он набрал 23 балла, а проходной был 22. В подсчёте баллов учитывался ещё средний бал аттестата. У нас обоих был 4. Я не ходил на сочинение, всё равно бы не прошёл. А морячка председатель отмазал. Поступил он, но Джону не помог (про пиво вообще молчу). Вскоре мы уехали из Питера домой. А по осени нас забрали в армию. Меня в Арамиль, а Джона в Германию (ГСВГ). Это был 1975 год, и нам было по 18 лет.
15.08.23 Ночь 01.32 я в Джанхоте. В открытом окне слышен шум листвы, шум волн. Осталось пять дней. В воскресенье уезжаю обратно домой. А пожил бы тут ещё.
18.08.23 Класс у нас был математический, Д класс. Преподавала математику последние два года Люция Александровна Галашова. Её дочь Галя училась с нами. Математику мы учили сверх школьной программы, институтскую. Джон весьма успешно учился. Часто нам задавали особо трудные задачки, и было престижно их решить. В классе шло неофициальное такое соревнование, кто круче по уму. Иногда в класс определяли ну совсем уж вундеркинда. Он учился по своей индивидуальной программе и вскоре уезжал в Москву. Я таких три случая помню. Из постоянного состава выделялись человек 5—6. Это были те, которые решали трудные задачи, когда весь класс был в затруднении. Джон был в их числе.
Ещё в армии я окончательно определился, что буду заниматься музыкой, игрой на гитаре, хотя таланта, что называется, к этому у меня не было. Желание было, фантазия была, ген творчества, да, был. Придя с армии, нашёл педагога по классической гитаре и 1,5 года у него занимался. Это был Александров Владимир Михайлович. Вспоминаю его с благодарностью. Он меня многому научил. Поставил правильно руки.
Джон поступил в лесотехнический