Вот кого Тускуб боится больше всего на свете. Амфитеатр слушал, молча завороженный. Лицо Тускуба покрылось пятнами. Глухой, многоголосый гул толпы проник снаружи под своды зала. Лицо говорившего сатрапа было перекошено, и он рванулся по скамьям к Тускубу. Он схватил Тускуба за горло и сбросил с парчового возвышения. На скамьях вскочили, зашумели, несколько фигур побежало вниз, к лежащему ничком, Тускубу. По толпе пошел, будто, рев ветра».
«Освещенная светильней с потолка пещеры спала среди белых подушек Аэлита. Лось опустился у ее изголовья и глядел, умиленный и взволнованный, на подругу счастья и скорби. Аэлита вздохнула, просыпаясь. Сын Неба – сказала она нежно и тихо – муж мой. Я видела тебя во сне, ты нес меня на руках по стеклянным лестницам, уносил все выше. Ты утомлен, сын Неба, муж мой. Закрой глаза на несколько мгновений. Забудь обо всем, отдохни».
«За золотой дверью пещеры раздался шум. Ни Лось, ни Аэлита не слышали его. Они спали глубоким сном. Тускуб подошел к дверям пещеры, обернулся к солдатам и приказал: Возьмите их. Сквозь сон послышался шум. Раздались резкие удары – стук. Спящая Аэлита вздрогнула, вздохнула, пробуждаясь, и затрепетала.
Она едва слышно сказала: Муж мой, сын Неба, прощай. Ее пальцы быстро скользнули по его лицу. Тогда Лось ощупью стал искать ее руку и отнял у нее флакончик с ядом. Она быстро, быстро, одним дыханием, забормотала ему в ухо: по древнему обычаю, девушку, преступившую запрет посвящения, бросают в колодец. Но я не могла противиться любви сына Неба. Я счастлива. Благодарю тебя за жизнь. Благодарю тебя, муж мой».
«Аэлита поцеловала его, и он почувствовал горький запах яда на ее губах. Тогда он выпил остатки темной влаги, ее было еще много во флакончике. Аэлита едва успела коснуться его. Удары в дверь пещеры заставили Лося подняться, но сознание уплывало, руки и ноги не повиновались. Он вернулся к постели, упал на тело Аэлиты, обхватил ее. Он не пошевелился, когда в пещеру вошли марсиане. Они оторвали его от жены и понесли. Последним усилием он рванулся за краем ее черного плаща, но вспышки выстрелов, тупые удары в грудь, отшвырнули его назад, к золотой дверце пещеры».
Эпилог. «Преодолевая ветер, Лось побежал по набережной. Ему сообщили, что сегодня радиотелефонная станция в семь часов вечера ожидает, как и всю эту неделю, подачу неизвестных сигналов чрезвычайной силы. Шифр их непонятен. Лось снова остановился, закрутился в снежных облаках и, так же как тогда – во тьме Вселенной, – крикнул: «Жива, жива! Аэлита, Аэлита!». Сунул подбородок в шарф, сунул руку глубоко в карман, побрел, шатаясь, к дому. Сел у приемного аппарата, надел наушники. Стрелка часов ползла. О время, торопливые удары сердца, ледяное пространство Вселенной! Медленный шепот раздался в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова повторился отдаленный, тревожный, медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово. Лось напряг слух. Словно тихая молния, пронзил его сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке: «Где ты, где ты, где