страшного, ты не виновата в том, что не любишь кладбища и, Анника, будь повежливее, Бринт все-таки наша гостья.
Анника, скорчив недовольную гримасу, будто молока кислого выпила, удалилась из магазинчика. Все же внутренний тормоз у нее имеется и называют его в простонародье – Вива.
– Миссис Ви, примите мои соболезнования.
– Спасибо, дорогая, – мама стянула ее в объятиях.
Хоть Бринт и была моей лучшей подругой, она была той еще подхалимкой, чего я совершенно не одобряла. В какой-то степени этот дар ей в жизни очень помогал. Она могла заговорить любого продавца на нужную ей цену или учителя на нужную ей оценку. До сих пор не пойму, как она могла быть отличницей при ее-то разгильдяйстве и ленивости!
– Все друг друга облизали, можно нам наконец-то идти? – недовольно спросила я, подходя к вешалке с куртками.
– Куда вы собрались? – поинтересовалась Вива.
– В Зеленого Лепрекона, там сегодня выступают музыкальные рок-группы.
– Надеюсь, кого-нибудь подцепим, – Бринт подмигнула Виве, на что та хихикнула.
Мне не нравилось, что Бринт и мама хорошо общались. Складывалось впечатление, будто еще чуть-чуть и они начнут обсуждать, как я одеваюсь или мои оценки, а после и вовсе будут ходить вместе на шопинг.
Я чмокнула маму на прощанье и, взяв сумку, поспешила вытолкнуть Бринт из магазина.
– Руна! – окликнула меня мама. – Вернись домой до десяти, в городе происходят нападения и исчезновения людей.
– Хорошо мам.
5
Оловянное небо затягивало стальным синим. Поднявшийся ветер подбирал прошлогодние листья и гнал их с тротуаров на проезжую часть. Черные и еще голые ветви деревьев покачивались словно кланялись прохожим, которые спешили вернуться домой после длинного рабочего дня. Несмотря на последний день апреля, в воздухе еще чувствовалась морозная свежесть, которая щипала щеки и морозила руки без перчаток. Я пожалела, что не надела шапку, потому что уши мои не были предназначены для ветра.
Подхватив ждущую меня Бринт под руку, мы направились за угол улицы, где находилась автобусная остановка. «Зеленый Лепрекон» располагался на окраине города, а тащиться туда пешком желания ни у кого из нас не возникло.
Под лавкой автобусной остановки сидела кошка и жалобно мяукала. Я наклонилась к ней и достала упаковку с кормом, которую всегда носила в сумке. Насыпала рядом с лапами кошки, после чего та накинулась на еду, будто не ела неделю.
Поднявшись, я заметила наполовину ободранное объявление о пропаже двадцатилетней Хельги Джонсон. Бумажка висела рядом с рекламными листовками. В объявлении значился рост, цвет волос и глаз, а также описание одежды и фотография девушки. Обстоятельства пропажи мне не удалось дочитать, поскольку Бринт заговорила:
– Так что там про Магне?
– Ничего.
– Так уж прям и ничего? – Бринт хитро уставилась на меня. – Ты же так ждала его возвращения.
– Не правда! – попыталась оправдаться я.
– Ну конечно! – расхохоталась