к КП!
Быков закрыл за собой дверь и сразу увидел нарушителя спокойствия.
Иван шел нетвердой походкой, держа «ППШ» в опущенной руке.
– Поговори с ним, – сказал Григорий, исчезая в лесу.
– Иван! Что такое? – громко заговорил Долгушин. – Перестань!
Избинский остановился, покачиваясь.
– Сережка, – промычал он, – ты не подходи – застрелю!
– Вань! – продолжал его увещевать комэск. – Перестань! Вчера мы не допили, у меня дома есть, пойдем!
– Сережка, не подходи – я тебя убью!
– Я не к тебе иду, а в эскадрилью!
– Тогда вот так обходи!
Долгушин стал опасливо обходить Ивана Ивановича, а тот вел за ним ствол.
В этот момент Быков и зашел Избинскому за спину. Молниеносно обезоружив пьяного пилота, он повалил его, орущего непотребные слова, и скрутил.
– На «губе» посидишь, придурок, – сказал «Колорад», пыхтя.
Тут подбежал Долгушин, за ним поспешали Бабков и Микоян.
– Всех пор-рву! – трубно ревел Избинский. – Пер-рережу! На куски!
Григорий коротко ударил, вырубая Ивана, и тот затих[5].
– Проспится, – буркнул Быков, – поговорю.
Поздно вечером Микоян позвал Григория к крошечной землянке на отшибе, где устроили гауптвахту.
Коптилка из снарядной гильзы больше мешала, чем светила.
Избинский уныло сидел на краю топчана, сгорбившись, свесив большие руки между колен, являя собой образец смирения и покаяния.
– Я никого не… того? – хрипло спросил он, поднимая голову. – Товарищ полковник?
– Не попал, – буркнул Быков.
Избинский тоскливо вздохнул.
– Нам обоим пить нельзя. Я – бросил. А ты…
– Брошу! – с жаром пообещал пилот. – Слово даю!
– На первый раз – поверю…
– Приказано выделить группу истребителей, – четко выговорил Бабков, – и направить ее в район переправы через реку Ловать. Вылет немедленный. Ожидается подход в этот район бомбардировщиков противника. Конкретные указания группа получит по радио с передового КП «Перевал». Двенадцати самолетов хватит?
– Лучше восемь, – ответил Быков.
– Почему?
– Маневра не будет.
– Понято. По самолетам!
– Есть!
Надевая парашют, Григорий крикнул Вавиле:
– На взлет! Снимай маскировку!
Забегала вся четвертая.
Потарахтев, пофыркав, поднимали рев моторы.
– Всем по самолетам! Взлетать сразу за мной!
Эскадрилья двойками быстро поднялась в воздух и построилась правым пеленгом, с превышением пар самолетов между собой – образовался боевой порядок «кубанская этажерка».
Он был схож со «ступеньками крыльца, уходящего от ведущей пары в сторону и вверх».
Встали на курс и пошли к Ловати.
При подходе к линии фронта Быков связался с командным пунктом:
– «Перевал», я – «Колорад». Иду на работу. Сообщите воздушную обстановку.
– В воздухе пока спокойно. Находитесь над Ловатью и ждите