в которой повитуха занималась уборкой, пока еще оставалась холодной.
Закончив мыть пол, тетушка Жужи поднялась и стала протирать грязные стены. Они тоже были холодными и влажными, с трещинами и щелями, из которых задувал ветер. Повитуха еще не видела более убогого жилища, чем эта лачуга деревенского глашатая[11], которая была самой маленькой в деревне.
В последнее время она провела в этой ветхой лачуге из двух комнат, ютившейся у реки, так много времени, что, даже закрыв глаза, могла по памяти воспроизвести каждую ее деталь: и плохо пригнанную дверь, и пустые шкафы, и выцветший гобелен, свисающий с расшатавшихся крючков в передней комнате. Сейчас лачуга пустовала, и повитухе не терпелось поскорее покинуть ее.
В последние несколько недель жилище глашатая было переполнено больными жителями деревни, которые находились там на карантине. Тетушка Жужи ухаживала за ними во время первой волны «испанки», а затем и во время второй. В течение двух лет в страну не поступало никаких лекарств, но тетушка Жужи была гораздо более уверена в своих собственных припарках и настойках, чем в том, что использовали врачи или персонал больницы.
Во время карантина на полу лачуги для больных были разостланы соломенные циновки, дику, которые крестьяне обычно держали в хлеву, чтобы при необходимости поспать на них. Некоторые из больных принесли свои дику с собой, другие циновки доставлялись в лачугу позже членами семьи заболевшего по просьбе тетушки Жужи. Родственники также приносили хлеб, суп, гуляш. Они поднимались на крыльцо и вручали повитухе горшочки с едой. Большинство больных были слишком слабы, чтобы есть, поэтому тетушка Жужи охотно угощалась принесенным вместо них.
Повитуха изо всех сил старалась поддерживать тепло в жилище глашатая, чтобы больные не мерзли. Вначале она сожгла имевшийся запас дров, затем перешла на сено, после этого принялась отапливать дом сухой кукурузной шелухой, лепешками навоза, сухими ветками и листьями, которые могла найти в округе. Она делала все, что было в ее силах, чтобы поддерживать огонь в дровяной печи на крошечной кухне. Она заворачивала своих пациентов в шерстяные одеяла, которые они принесли с собой из дома, и следила, чтобы они не раскрывались в забытьи.
В основной комнате стоял старый, ободранный стол, который она отодвинула в сторону, чтобы освободить место для больных. Вдоль стен рядами выстроились ночные горшки, которые тетушка Жужи совсем недавно вымыла и тщательно обработала раствором уксуса. У повитухи уходила масса времени и сил на то, чтобы выносить горшки в уборную на дворе, поэтому она была рада, что теперь наконец-то освободилась от этой обязанности. Кухня примыкала к основной комнате, другая комната, поменьше, служила спальней. Там тетушке Жужи иногда удавалось урывками поспать.
Как дом тетушки Жужи, так и это жилище глашатая были предоставлены своим нынешним хозяевам решением сельского совета. Когда его дом был реквизирован на время карантина, глашатай переехал в прихожую