тренировок, которые проходят сыновья Вождей, прежде чем занять подобающее себе место. Мужественный подбородок был гладко выбрит, глаза смотрели вперёд и, казалось, практически не моргали, а нос будто принадлежал более какому-то могучему зверю, нежели человеку. Однако Тира невольно отметила про себя, что во взгляде Вождя не читалось того ума и заинтересованности, что отражались в глазах придворного мага, но в нём была видна какая-то особая целеустремлённость.
По давней традиции Вождь был облачен в парадные латы с ярким алым плащом, который плавно опадал с его плеч, еле касаясь земли. На доспехах был вырезан диковинный узор, который завораживал взгляд при попытке его разглядеть. Ножны длинного меча на поясе Гордорона обильно украшали неизвестные Тире драгоценности, а из кобуры под плащом при ходьбе проглядывала пистолетная рукоять: Вождь никогда расставался с огнестрельным оружием… На груди непривычно мерцал синеватый кристалл Нири – Вождь не пренебрегал благами союза с Нерфертией.
Гордорон спокойно дошёл до своего трона и встал перед столами. Он взял кубок с красноватой жидкостью, стоявшей перед ним; то же сделали и все остальные гости: перед каждым из присутствовавших стоял подобный бокал. Вождь заговорил, голос его был многократно усилен:
– Приветствую всех, кто прибыл в мой замок, чтобы отпраздновать этот великий день! Добро пожаловать! Давайте же, чтобы начать наш праздник, осушим бокалы!
Вождь одним махом осушил своего кубок. Следом за ним то же сделали и гости. Красный напиток показался Тире слишком кислым, и, попробовав его на язык, она сначала даже хотела его выплюнуть, но, посмотрев на отца, всё же собралась с силами и с трудом сделала глоток. Больше к кубку она не прикасалась.
Вождь сел, то же сделали и все остальные. Обед был официально начат. Гости принялись за яства, параллельно с этим раздались и разговоры между соседями на различные темы, как политические, так и нет. Вскоре в зале приемов поднялся невыносимый гам. Конечно, общество было высшим и что ни на есть приличным, но цукердайская натура играла свою немаловажную роль. Гам, сначала бывший тихим и практически незаметным, постепенно становился всё громче и назойливее, пока люди не начали, наконец, разговаривать в полный голос, а некоторые и вообще старались перекричать своего соседа. Вино лилось рекой, официанты, легко сновавшие вдоль стола, едва успевали заменять на нём опустевшие тарелки. Торжественный приём превратился, по цукердайскому обычаю, в весёлую пирушку. Даже на лице Вождя Тира заметила проблески веселья и хорошего настроения.
Тира не ожидала такого необычного поворота событий, поэтому была удивлена установившейся атмосферой. За прошедшие полчаса она даже не притронулась к каким-либо напиткам и лишь немного поковыряла вилкой в крупном куске мяса, который заботливо положил в её тарелку отец, с любопытством наблюдая за окружавшими её людьми и Вождём, раздумывая, будет ли этот пир таким до самого конца приёма…
Внезапно Вождь встал с трона и поднял свой бокал. Это означало, что сейчас