его в постели.
Однако его гнев остудил взгляд Шамона. Стоявший напротив него глава албанских рыцарей словно говорил ему своим взглядом: "Возьми себя в руки, Надовар! Ты и так все испортил со своей болтовней о волшебной короне. Не хватает еще новых глупостей…"
В это время снова раздался голос Ваче:
– Надовар!
Надовар, взрогнув от это оклика, ответил:
– Слушаю вас, Ваше Величество !
– А ты остаешься здесь! Если Албанер не найдет ту самую Сахиру и вернется назад с пустыми руками, тебе отрубят голову!
Никто не знал, что в это время Ифрита подслушивала из соседней комнаты все, что происходит в спальне царя. Услышав, какой приказ отдал царь, она подумала:"Эх, Ваче, ну почему я не отправила тебя на тот свет вместе с твоей красоткой царицей! А теперь вместо Надовара ты посылаешь туда моего Албанера! Но и тебе недолго жить! И та волшебная корона, и Албанер будут принадлежать мне! "…
Албанер поклонился царю и сказал:
– Ваше Величество , позвольте мне взять с собой в поездку и моего друга Огуза.
– Изволь, Албанер. Можешь взять с собой, кого душа твоя пожелает. – ответил царь и тяжело вздохнул: – Но постарайся побыстрей вернуться. Ты же видишь, в каком состоянии твой царь.
– Ваше Величество! – воскликнул он. – Я буду готов отдать свою жизнь, чтобы вас спасти!
Ваче благодарно кивнув ему, закрыл глаза …
Покинув спальню царя, Шамон чуть ли не бегом отправился в свои покои. Услышав за спиной знакомые шаги, он сразу понял, что это Надовар, и нарочно не обернулся
Скрежеща зубами от злости, он даже испугался, что сейчас может обернуться и зарубить этого мага. Сегодня Надовар нанес их общему делу сильнейший удар.
Войдя в свои покои, он вошел и остановился перед окном. Надовар, со скрипом открыв дверь, вошел за ним вслед и безмолвно застыл за его спиной.
В это время шамон уже размышлял о каких-то нетложных мерах, которые следовало предпринять.
Наконец он заговорил:
– Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты лишил Ваче не только здоровья, но и разума. Да, очень интересно…Вот и конец твоим замыслам. Теперь из наших рук уплывет и казна, которую мы день и ночь охраняли, как зеницу ока, и еще эта волшебная корона. Самое неприятное состоит в том, что они достанутся какому-то проходимцу. Разве это можно вытерпеть? Отвечай! Это и были твои незаменимые волшебства?
Надовар, пытаясь разрядить обстановку, сказал:
– Успокойся, Шамон! Не забывай, что даже если Албанер завладеет всеми сокровищами и самой могущественной короной в мире, ты будешь превосходить его во всем и всегда.
– Что за чепуху ты снова мелешь? Что, что ты этим хочешь сказать!?
– Помни, Шамон! Разве ты не знаешь, что у тебя есть такое бесценное сокровище, которое дороже Албанеру его собственной жизни?
– Не понял. Что ты несешь, Надовар? Что это?
Надовар погладил лицо и медленно, глядя в глаза Шамону, ответил:
– Я говорю о том же. Я имею ввиду Мехриджан. Он так ее любит, что ради