сворачивать самокрутку. Я молча наблюдал за его ловкими манипуляциями с бумагой, когда он вновь решил заполнить тишину очередным рассуждением:
– Когда-нибудь, я буду жить на берегу Черного моря. У меня будет свой домик, прям у причала и будет свой такой пирс! Деревянный и светлый дом, с большой верандой, с которой открывается вид на море! Буду там крутить себе сигареты точно так же. Будешь? – спросил он, протягивая мне кривоватую папироску.
– Воздержусь. Дом лучше на возвышенности строить. Близко к воде – небезопасно, – заметил я.
– Ты в курсе, что большие смертоносные спруты в Черном море не водятся, друг? – посмеялся он, – Чего там опасного?
– У воды постройки небезопасны. Накроет волной в какой-нибудь шторм и потом чини ещё с месяц свою веранду, вместо того, чтобы покуривать самокрутки, – размышлял я.
– А логично! Тогда хочу на холме, но с видом на море! – он ловко открутил пробку с бутылки одной рукой, выдохнул, сделав небольшой глоток прямо из бутылки, протянул её мне и занюхал только что надкушенным помидором.
– За свободу! – зачем-то сказал я и повторил все действия за ним. Коньяк резко обжёг горло и мне еле удалось сдержать кашель. Никогда до этого не пил коньяк. Отчим давал попробовать пиво, но на вкус оно показалось каким-то несладким прокисшим квасом. Коньяк быстро передвинулся куда-то ниже и теплом разлился в груди и желудке. Очень приятные ощущения.
Мы неспешно допили маленький бутылёк, дожевали остатки овощей и встали, чтобы ещё раз искупаться. Коньяк и тепло солнечных лучей грели всё тело сразу и меня пошатывало. Решил не нырять, а просто зайти в воду около пирса. Дно у реки оказалось нежным и песчаным, как и обещал мой новый друг, и река будто обняла меня прохладным одеялом. Судя по довольной улыбке, устремлённой чуть вверх, Ник уже мысленно купался в море, возле своего дома на холме.
Я вышел из воды и напиток из меня будто испарился, оставив за собой остатки легкого головокружения и привкуса жженой карамели во рту. Затягиваясь очередной самокруткой, друг неумело пытался выдувать кольца. А я замолчал, разглядывая противоположный берег со своим домом вдалеке, и размышляя о том, что понятия не имею, что хочу. Поэтому мне нравились его рассказы о будущем, я примерял все их на себя: был капитаном корабля, курил на веранде деревянного дома у моря, мысленно поправлял пояс морского кителя в училище, или поднимал паруса на личной яхте. Но умом понимал, что всё это не моё. Моё будущее было размытым, я не видел себя ни офисным работником, ни рабочим на заводе, родители даже не одарили меня талантами к музыке или рисованию, да и компьютер, который я так выпрашивал у матери с отчимом, пылится уже год. Баскетбол мне оставил только фонарь под глазом на выпускных фотках, даже оценку дополнительную по физ-ре не получил. Только книги в моем арсенале не были без внимания. Я залпом поглощал всё, что привлекало взгляд и меня уже по имени знали все работники библиотеки. В большинстве своём, это была фантастика или утопии, ещё немного история. Ник же