мы все сошли с ума
Ну вот и всё. Ёбнулась. Прямо как дед. Он у меня в психушку загремел, когда бабку ножом столовым пырнуть пытался. Всё слышал голоса какие-то. Вот и я – туда же. Небось сейчас на самом деле слюни пускаю в какой-нибудь палате, а вокруг меня врачи шепчутся о возможном диагнозе.
Егор пересёк пелену пасмурных облаков, меня обдало удушливым холодом и влагой. А когда мы поднялись над ними, перед глазами предстала живописная картина: голубое небо, по которому я так сильно успела соскучиться, жёлтое солнце било сверкающими лучами прямо по глазам, и пушистые кудрявые облака стелились бескрайним ковром под нами. Чистый воздух пьянил голову. Летом нет времени глядеть на небо, а зимой жалею об этом. Словами не выразить этот цвет. Глубокий. Хотелось руку протянуть и коснуться. Утонуть в небе.
– Ахуеть! Вот это да, – изумившись, сама не заметила, как вцепилась ногтями Егору в плечи.
– Сим-салабим, трах-тибидох! Замок покажись, пока я тут не сдох! – торжественно огласил Егор.
– Чё? Чё происходит?
Не успела я отойти, как вдруг вуаль невидимости схлынула, и мне на обозрение предстал его дом. Точнее, мать его, дворец! Весь такой готический с острыми шпилями да башенками. К парадным воротам вели широкие каменные ступени, и окружал замок чёрный забор, оплетённый засохшим плющом. Некоторые окна разбиты, кое-где черепица треснула, или вовсе отсутствовала. С карнизов свисали отломанные балки. Он поставил меня около входа, а затем еле-кое-как отворил небольшую скрипучую дверцу внутри ворот. В лицо пахнуло сыростью да пылью. Пахло как в доме престарелых.
– Проходи не стесняйся!
– Да что тут, мать вашу, происходит? – продолжала я офигевать.
Всё ещё в шоке, я вошла внутрь, Егор, галантно взяв мой пуховик – бросил его на крючок вешалки. Перед парадной лестницей распласталась огромная люстра на полу. Вокруг неё лежали обломки восковых свечей, петельки да осколки. По углам мусор, листья, перья, лоскуты паутины, полиэтиленовые пакеты, дорожки чьих-то следов от ботинок и… копыт? «Это место просто разваливается», поняла я.
– Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю! Ну же – скорее! – с энтузиазмом тот схватил меня за локоть, и повёл вверх по лестнице неизвестно куда. Я уже совершенно не сопротивлялась, потому что, а почему бы и нет? Раз я ёбнулась, и всё это – моё воображение, то что может пойти не так? В крайнем случае начну буйствовать, и медбратья вколют мне какой-нибудь паралитик.
Под ногами хрустел мусор, подошва одной из моих сапог к чему-то прилипла. «Ну заебись! Прекрасно!». Мы прошлись по коридору залитым солнечным светом, потом Егор отворил большие скрипучие двери в библиотеку. Белый свет из высоких стрельчатых окон даровал не менее высоким книжным шкафам чёткие контрастные тени. Я была… заворожена обилием здешних книг. И едва ступила за порог, как мой мир перевернулся. Не знаю, что за магия меня охватила в тот момент, но помню, как сердце стучало, барабаня нескладный ритм по рёбрам. (Это называется «тахикардия», заюш).
У окна за столом сидел невысокий парень лет двадцати с прямыми чистыми волосами. Он носил на себе тёплую мантию с шерстяным подбоем, а под ней то ли рубашка, то ли ещё что. Лицо – одна сплошная безупречная симметрия. Хоть иди с