Платон винил каждую бывшую жену в том, что та неспособна к зачатию, а после безжалостно рвал с ними все отношения. Только Владислав Рахманов отлично знал, что репродуктивные проблемы именно у его старшего сына, а уж никак не у его бывших супружниц, которые после развода с Платоном смогли зачать. Поняв, что от Платона, которому стукнуло уже сорок два года, внуков так и не дождаться, Владислав переключился на младшего сына.
Сейчас, когда Родион снова стал холостым, его очень волновало дальнейшее сотрудничество с Фирсовым. С этим мужчиной Рахманов проворачивал много делишек: законных и не совсем законных. Получал большой доход и отказываться от всего этого не хотел. Впрочем, Фирсов ведь дураком тоже не был. Родион знал, что бывшему зятю так же невыгодно с ним враждовать.
– Мне тут передали, что ты вышел на след жены ублюдка, который дочку мою убил? – Фирсов сжал пальцами рюмку и сделал небольшой глоток виски. Поморщился, а после требовательно посмотрел на Родиона.
– Это так.
– То есть, и самого смертника нашёл?
– Нет. Местонахождение Ржевского нам неизвестно.
– Родион, ты прикалываешься или как? Неужели у тебя не хватает связей, чтобы найти одного мелкого и ничего незначащего червяка?
– Скажу больше, Савва, наших с тобой совместных связей не хватает. Мои парни землю носом роют по просторам нашей великой родины, но от мрази и следа не осталось. Он словно взял и испарился.
– Как он, мать твою, мог взять и испариться?
– Хороший вопрос. Да не знаю я! Не смей разговаривать со мной, как с одним из своих мальчиков, Савва.
– Что жена его?
– Плела какую-то ахинею про фиктивный брак и что заплатила Ржевскому за брак. Я сейчас проверяю эту версию.
– Что же, девку эту держи на контроле. Ни один из семейства Ржевских не останется безнаказанным за то, что их мужчина сделал с моей дочкой.
– Я найду его, Савелий.
– Найдёшь. Обязательно найдёшь. Я тоже штаны не просиживаю. И ты, Родион, ещё ответишь мне, что не уберёг мою дочь.
Рахманов надвинулся на Фирсова, крепко сжимая челюсти, почти до хруста. Этот мужик выбешивал. Сильно. Но необходимо контролировать свои гневные порывы. Фирсов – не враг.
– Э, нет, Савва. Не я не уберёг. А твоё дурное воспитание. Ты не научил дочь свою мужа слушаться. Лена захотела уехать в столицу со своей матерью и сестрой. Я не отпускал жену. Так ты знаешь, какую она мне истерику закатила вместе с тёщей? И что ты сам сказал тогда? Тебе напомнить?
Фирсов поморщился.
– Ты должен был обеспечить безопасность жены, Рахманов.
– У меня длинные руки, Савва, но и в столице есть рукастые. Если бы ты сам не встревал в мои отношения с женой, то…
– Лена была моей дочерью! – почти зарычал.
– Лену свою ты отдал в жёны мне. И ты не имел права переть против моего слова. Лена была беременна, я ей уступил в просьбе, не желая доводить жену но нервного срыва. Задолбали уже просто её истерики, которые она устраивала