И не хотела отдаваться ему лишь потому, что у Кохгана наступил гон. Если бы он ухаживал за мной, приглашал на танцы, делал комплименты, и прочее… как происходило с любовницами Тарлана… Я, скорее всего, поддалась бы на его чары.
Уж не знаю – прямо сейчас или еще через несколько недель… Все эти фрейлины ведь давно при дворе и на княжича они насмотрелись вдоволь. Не то что я – попаданка с Земли, из двадцать первого века, где не драконы, а самолеты-вертолеты правили небом.
Тарлан уперся в меня свидетельством желания: горячим, пульсирующим, чуть влажным… А лбом – в стену рядом со мной. Так и стоял, не двигался, еле дышал.
Кохган издал новый утробный рык: победный и какой-то дурной. Звук пронесся по небу и дернул за мои нервы.
По телу Тарлана прошлась крупная дрожь.
Он резко отстранился и принялся судорожно натягивать спущенные штаны. Получалось плохо и я хорошо видела теперь мужа во всей красе ниже пояса.
Фрейлины не лгали – размер у Тарлана был тот еще… Вот так с налета, на эмоциях и гормонах гона, он мог сделать мне даже больно.
Но, наверняка, сумел бы довести до блаженства, о котором тоже без умолку судачили фрейлины.
Я судорожно поправляла юбки, и медленно, по стеночке двигалась к двери.
Но внезапно Тарлан заметил мой хитрый маневр. Метнулся и преградил мне дорогу.
Штаны он так толком и не надел. По крайней мере – на самое главное.
Зрачки княжича снова предельно расширились. Дрожащими руками он меня зафиксировал.
Я поглядывала на дверь, которая оказалась буквально в нескольких метрах от нас. Мне бы еще пробежать какие-то три шага… И нас с Тарланом разделит дубовая дверь, крепче которой нет даже стали… Потому, что ее укрепляли при помощи жара дракона.
Я даже могла бы ее запереть, чтобы дать княжичу охолонуть. А через некоторое время выпустить мужа. Уверена, он лишь сказал бы спасибо…
Однако Тарлан зафиксировал меня так, что даже на сантиметр сдвинуться не получалось.
Штаны медленно ползли вниз по мускулистым ногам мужа.
Руки вцепились в мои плечи. Тарлан явно боролся с собой. Мой побег здорово его подзадорил – как подзадоривает собаку убегающий от нее человек. Я совершила глупейшую ошибку из всех возможных.
Тарлан уже практически образумился. А теперь его взгляд блуждал по моей груди в широком декольте, как и полагалось местным придворным дамам.
Муж резко переместил меня на подоконник, одновременно, натренированным жестом, задрав юбки. Опять прижал своим телом так, что его оголенный «клинок» уперся мне в ногу – прямо в бедро, хорошо хоть с «неправильной стороны». Иначе одно движение – и «меч в ножнах».
Я почему-то ощущала Тарлана в эти минуты немного иначе.
Он так отчаянно боролся с собой, с гоном, с желанием и нарастающим возбуждением…
И, как выясняется, очень страстно и пылко все это время хотел меня и даже