выглядеть кухарка. Красить лицо ей было не надо, восточные гены ярко подчёркивали её выразительность. Волосы аккуратно прибраны под платком с вышивкой серого, белого и сиреневого цветов. Как иней в лучах утреннего солнца, свежесть и сияние исходили от неё. Платья, туфли – всё светлых тонов. Это была она и всё же не она. Доступности безоговорочной не просматривалось. Глаза отстранённые. Она глазами поздоровалась с ним и продолжила доделывать приготовления на завтрашний день. Сэм просидел час на стуле, следил за каждым движением её. Волновался, а она сосредоточенно делала свои обязанности. Злился сам на себя.
Изольда сняла фартук, поправила платок, и они без слов понимали, что нравятся друг другу. Сэм взял её за руку. У него взволнованно задрожали пальцы, отдёрнул руку. Вышли вместе со стороны сада. Слова в голове Сэма не формулировались, походка теряла уверенность. Изольда полна спокойствия, смотрела на листву, плоды, траву, солнце, облака на небе и шла рядом. Он – кролик, а она – удав. Сэм почувствовал себя загипнотизированным, в глаза ей не смотрел. Остановились у фонтанчика на площадке для отдыха в саду.
– Изольда, произошла, кажется, любовь.
Она, подыгрывая своим голосом с нежными нотками, остановила его речь и заговорила сама:
– Ты ко мне прикасался, я твоя! По первому требованию приду к тебе. Не забывай только одно – где мы находимся. Мужчина Сэм знает, куда поведёт свою женщину.
Осмелевший Сэм тут же стал использовать договорённость. Обнял, поцеловал и сказал, что ждёт Изольду через час у себя в комнате. Ушёл с чувством уравновешенности страсти и разума.
Она пришла, прочь конспирацию. Ночь провели вместе. Страсть физическая начала источать накопившиеся в них соки. Сказка или явь? Любовь прекрасна. Сэм больше не загадывал. Он жил настоящим.
Пришла осень.
Сэм понял, что он до сих пор не знает, кто такой Эмиль и чем он занимается. Иногда хозяин дома закрывался на долгие часы в своём кабинете. Однажды именно в такой момент к нему зашёл Сэм с каким-то вопросом о своём будущем. Эмиль курил трубку, на носу были очки. Он перевернул бумаги, чтобы Сэм не видел их содержание, и вместо приветствия повышенным тоном сказал:
– Ты перепутал всё на свете. Никогда не заходи без приглашения к старшим людям, от которых зависит твоё будущее. Иди вон отсюда.
Сэм ушёл как будто его облили грязью. Он этого не заслуживал. Ему скоро восемнадцать. Живёт как гость с иллюзиями, что он свой в этом кругу. Мстительность укоренялась в нём. Вместо объективной благодарности, он испытывал дискомфорт.
Начался дождливый период. Ветер дул с побережья. Ландшафт предгорья и лесные участки, казалось, не способны сдерживать холод, идущий с океана. Уныние, не свойственное Сэму, иногда стало давить как груз на душевное состояние. Прислуга, а в особенности Альберт, смотрели искоса на него с ухмылками. Клоун на арене – такой была его роль. Ел, пил, жил, а на самом деле существовал без права на собственные шаги, по своей