продлится.
Дорога вывела нас к верхним районам города. Сто лет назад здесь была окраина, а еще раньше – больница, имевшая тогда лишь главный корпус. Она считалась оздоровительной лечебницей; ее обширная территория была обсажена липами и тополями. От былой роскоши остались только небольшие скверы, уместившиеся среди пятиэтажных массивных построек, да основное здание все еще несет в себе черты прежней архитектуры.
Карета, миновав расторопно открытые перед нами ворота, проехав по брусчатке, остановилась у лестницы напротив входных дверей. Оттуда уже торопливо выходила сестра Месария, приставленная ко мне в сопровождающие. Мой телохранитель Аксель дэ’Бутье открыл передо мной дверцу и помог спуститься. Он чем-то напоминал Владиса и совсем не походил на сгинувшего в неизвестности Ниркеса, чем полностью устроил короля и Богарта.
Аксель всюду следовал за мной, однако не переходил границ и, если я требовала уединения, оставался в тени и не лез в мои дела. Вот и сейчас он отстал от нас на несколько метров, а сестра Месария немного расслабилась, без привычного напряжения оглядываясь на него.
– Ваше Высочество, мы вас так ждали! В детское отделение угодили сразу два ребенка. Маленькая девочка и мальчик, которого родители оставили у служебного входа, завернув в тонкое одеялко и вложив в руку кулек с хлебом. Обоих сразила солевая болезнь…
– …и магические лекарства не работают, – со вздохом заканчиваю я, переступая порог больницы и окунаясь в неповторимую смесь едких химозных ароматов с примесью цитрусовых ноток. Прямо напротив входа красуется огромное лимонное дерево, все обвешанное разноцветными атласными ленточками. Среди больных и их близких бытует поверье, что ленты на этом дереве способны принести покой и выздоровление, поэтому их вплетают в тонкие веточки, а из созревших лимонов сестры варят компот.
Минуем распашные двери, поднимаемся по широкой полукруглой лестнице на второй этаж и по узкому коридору переходим в детское крыло. Стены здесь изрисованы маленькими зверушками и любопытными персонажами детских книг. На подоконниках – горшки с цветами, на окнах цветастые занавески, чуть колыхающиеся из-за неплотно прикрытых ставней.
Перед тем как зайти в палату, спрашиваю у Месарии:
– Как самочувствие Таси и Вендра? Им уже лучше?
– То, что вы делаете, – настоящее чудо! Оба здоровы и завтра вернутся домой.
Даже после моего десятого визита сестра Месария считает ариус проявлением божественной силы. Она видит во мне нечто бо́льшее, чем я есть. Вот и сейчас чуть ли не в рот заглядывает, трепетно потирая руки, будто с трудом удерживаясь, чтобы не осенить меня знаком святой Клэрии.
Эта обескураживающая потребность видеть во мне воскресшую святую порядком утомляла. Но у меня не было иного выхода, кроме как мягко останавливать попытки коснуться моих волос, дотронуться до рук или вытянуть хотя бы ниточку из платья.
– Действительно, отличные новости, – кивнула я, и девушка открыла