чёрного цвета. На ней виднелась пентаграмма. Рядом старуха в белом чепце, из-под которого свисали пряди седых волос. Она мне напоминала ведьму – худая, морщинистая, страшная. Перед ними лежала чёрная, огромная собака. Её глаза были открыты, но ничего не выражали. Она как будто спала. «Точно растение», – подумала я.
«Это ритуал»! – осенило вдруг. Мне стало страшно. Я закричала и бросилась бежать. Не помню, как выскочила из зала. Слышу погоню за собой нескольких человек.
Топот ног гулко раздаётся на пустынной ночной улице. Мчусь что есть сил. Вижу всё те же стены домов. Двери мелькают передо мной, как в калейдоскопе.
Но, вот вдруг ярко вырисовывается дверь, с необычным старинным колокольчиком и ручкой в форме ключа. Дёргаю за неё и забегаю.
Оборачиваясь, вижу совсем рядом своего преследователя, молодого человека со светлыми волосами и пронзительными, злыми глазами. Он приближается.
Я пячусь к окну. Оно открыто, но затянуто какой-то сеткой; со всей силы бросаюсь в него от страха и… просыпаюсь».
«Что за странный сон? – Подумала Мария, – наверное, от усталости. Выбросить из головы поскорее. Ну и поспала, на часах полдень. Быстрее в душ, выпить кофе, разобрать чемоданы и посмотреть сувениры для друзей».
Усевшись за стол, Мария с наслаждением пьёт кофе. В голове время от времени набегали яркие воспоминания недавнего сна. Она встряхнула копной своих густых каштановых и длинных волос, провела рукой по высокому красивому лбу.
«Ну нет, скорее к моим обычным делам. Завтра на работу. Наконец-то эта долгожданная встреча Пьера и Риты, три месяца переписки!
Уф, приятно видеть результат своей работы. Я тоже «обкатывала» её письма, переводила с учётом их стиля жизни и страны, без этого нельзя.
Образ французского мужчины навеян представлениями о «старой доброй» Франции. Сложился стереотип романтического, раскрепощённого, утончённого, галантного мужчины. Но часто это ошибочное мнение.
Рита клиентка, ну и «грузовик»! Возьмёт всё, что ей полагается от жизни. С годами я и переводчик, и психолог. Ещё бы больше терпения. Да, в брачное агентство не приходят счастливые женщины.
Иногда думаешь, в каждом человеке такой коктейль и доброты, и эгоизма, и наивности, и чего только нет! Интересно, к какой категории французов можно будет отнести Пьера? Тот, который имеет романтическую влюблённость в славянскую культуру, или, быть может, русские «корни»?
Он достаточно закрытый человек. Думаю, нет. Или не имеет успеха у своих соотечественниц и рассчитывает повысить свою значимость? Скорее нет, чем да. В его письмах чувствовалась какая-то напыщенность. Скорее относится к третьему типу – «осчастливит» женщину тем, что женится и вывезет из «неблагополучной» России. И она ему будет должна заочно, навсегда. Как наивны это иностранцы, зомбированные средствами масс-медиа, а потом, когда ближе знакомятся с Россией, удивляются и говорят, что приятно поражены».
Мария