дверей были открыты. Не хочешь, а заглянешь в чужую жизнь.
Из одной комнаты пулями выскочили двое мальчишек, чуть не сбив Дениса. В руках сжимали железные кружки. Наверное, мать что-то варит на кухне. Из другого проёма шёл стойкий запах растворителя.
– В зелёный сезон надо было красить, – бурчал недовольный старческий голос.
– Ну, папа, как вот смогла купить да время выкроить – вот и крашу! Или думаешь у меня дома дел…
Денис не дослушал окончание. Ещё в одной комнате трое мужиков играли в карты. Почему с открытой дверью – загадка. Искали компанию. Один обернулся на Дениса, но тот быстро прошёл мимо. Хватало ему таких компашек на работе.
Из туалета вышел Славка, местный псих. Лет тридцать-сорок. Неопасный, вот и поселили в общаге. Он даже работал на грузовом терминале Синьевского, таскал ящики. С ним мало о чём можно было поговорить – он о себе ничего не помнил, кроме того, где сейчас работает, и как его зовут. Ни, где он вырос или откуда пришёл. Не помнил имя, возраст, при этом был абсолютно здоров. То есть, он где-то ел, спал в нормальных условиях, а значит – работал и до грузового Терминала, и потери памяти. Точно не мок под местными дождями и не питался водой с сухим печеньем. Он выглядел даже здоровее большинства жителей общаги. Зло завидовать у местных язык не поворачивался, лишь ворчали: если в голове нет проблем, то и в теле тоже. Временами Славка казался Денису испуганным и благодарным одновременно. Как зверёк, которого приютили. Ничего не понимает, но добро ценит. Вполне обычный человек, никаких умственных отклонений, кроме отсутствия воспоминаний, детской наивности и не заметишь. Мог странно на тебя посмотреть, будто видел впервые, но не более. Приходил даже иногда инспектор, проверял подопечного.
Славка приветливо улыбнулся Денису.
Следом из туалета вышел дядя Толя. Он шёл, опираясь на стену и, время от времени опуская–поднимая ведро с красной крышкой. Он жил намного дальше от Славы и был соседом Дениса. Теперь уже больше, чем соседом. Тоже вроде подопечного. Когда Денис впервые увидел это ведёрко с красной крышкой, он тут же мысленно задался вопросом, что же в нём хранит старик? Перебирал множество глупых вариантов. Но однажды спросил напрямую и услышал, что это всего лишь моча и дерьмо. Денису стало стыдно, хотя вроде бы не за что. Может, за то, что жалуется на всякую ерунду, не думая, что такое настоящие трудности.
– Уже отработал, Денис? – спросил дядя Толя.
– Да, – кивнул Денис.
– Ну, молодец! Зайди ко мне завтра утром – хочу попросить тебя сходить мне за жратвой.
– Хорошо, – Денис вышел из коридора на лестничную клетку.
Вода в душе была «летняя», но хоть не ледяная. Денис ждал, может, потечёт потеплее – никак. Он прыгнул под струи, яростно натирая себя мочалкой, чтобы согреться. Потом также тщательно вытирался. Зато бодрости прибавлялось целый вагон. Даже воздух после такого купания казался гораздо теплее. Главное – не простудиться.
Вернувшись в комнату,