никогда не носил – так… мелочь больше. На одежду тоже не обращал никакого внимания; поэтому вещи носил долго, лет по двадцать и если бы не мама, то до сих пор ходил бы во всем студенческом. В этой изрядно поношенной, но мягкой и очень удобной одежде, он был уверен, что не привлекает к себе ничьего внимания, и никакой ценности для трамвайных воров не представляет. Таким образом, с чисто научной точки зрения, вероятность, что его обворуют, приближалась к нулю в бесконечности, но теперь, как он догадался, теория резко разошлась с практикой. В науке это ничего… это бывает. Поэтому он спокойно, как во время научного эксперимента, откатил тележку с продуктами от кассы и стал неторопливо, но обстоятельно проверять карманы брюк, рубашки, куртки. Ничего не найдя, еще раз прошелся по всем карманам, и начал было уже дивится на такое странное обстоятельство, как к нему подошла девушка и тихо шепнула:
– Извините, но вас обворовали. Я все видела, но испугалась.
Он поднял глаза. Рядом с ним стояла невысокая, очень симпатичная девушка, с тележкой, доверху набитой туалетной бумагой, и участливо глядя на него большими глазами, печальным голосом рассказывала: « как она все видела, но вмешаться не решилась, хотела закричать, но горло перехватило, хотела подойти, но ноги отказали, что сейчас ей стыдно за этот ужасный, недостойный страх». Она протянула руку, и почти насильно, всунула в его кулак недостающую сумму, решительно сказав: « что виновата, что зовут ее Рита, деньги ни при каких условиях не возьмет, а живет здесь, совсем недалеко, и если он захочет, сможет вернуть ей деньги в любой момент».
– Да, в любой момент… что вы смотрите? – вдруг обратилась она к двум теткам, стоявшими рядом со своими тележками и с любопытством слушавшими все это захватывающее повествование, – Что вам… кино что ли? Идите домой – там смотрите!
Когда обе тетки удалились, Сергей было попробовал вернуть деньги, но Маргарита была тверда, как скала и непреклонна – и деньги взять отказалась.
– Вы ведь можете мне деньги вернуть, хоть завтра, я как раз, в это время здесь бываю, – в ее глазах что-то на мгновение сверкнуло, но, быстро прикрылось скромно опущенными длиннющими ресницами.
В Сергее на мгновение шевельнулась осторожность бывалого холостяка, но быстро погасла. Уголки губ ее чуть дрогнули, еле заметной улыбкой… но на мгновение. Осторожность еще раз шевельнулась, но теперь уже погасла окончательно. Все было на ее стороне: и благородство поступка, и красота, и некоторая напористость, но так… чуть-чуть, да и вообще – деньги оказались очень кстати. Они вышли из магазина, он спросил ее адрес. Действительно – совсем рядом. Он поблагодари ее от всей души, пообещал, что завтра, в восемь часов вечера, в этом самом магазине вернет ей деньги и, весело покачивая тяжелыми пакетами, устремился домой… к маме. Девушка же, с двумя пакетами, наполненными туалетной бумагой, с некоторым удивлением посмотрела ему вслед.
За чаем, всегда спокойные Рукаловы, перебивая друг друга, с увлечением рассказывали невероятные приключения прошедшего