леса!
Через ёлку пролезет —
устанет.
Что дальше делать – не знает.
Но тут, на беду, занятье нашлось:
Чудо Юдо откуд-ниоткуда взялось
и говорит: «Куда путь держишь, дурак,
меч то не тянет в руках?»
Иван чего то аж растерялся.
Нет, он никогда ничего не боялся,
но отсутствие роста
преимущества не давало:
– Ты б, Чудо Юдо, мне идти не мешало,
я на войну собрался
(дома с маменькой поругался).
«Чего ж ты с мамкой и не воюешь?
А от женщины по кусточкам сачкуешь.»
Опять Ивашечка растерялся.
Он маленький – не догадался,
что мамку надо было куснуть
за руку и всё забыть.
Ну в крайнем случае,
на деда в бой большущий идтить,
а не бегать по тёмному лесу
в поисках незнамо какого и интересу.
Малец лобик свой почесал,
развернулся, ай да побежал..
на весь лес: «Маманя!» – ревел.
Чудо Юдо над ухом пел.
В свой дом Ивашка забёг,
аж взмок.
А меч в лесу оставил.
Батя нашёл меч и розгами вдарил.
С тех пор рос сыночек послушным:
на войну ходил, как на службу,
с мечом деревянным на батю родного —
раз в день в зад уколет, не более.
Как Емеля на воздушном шаре летал
Ну дык, слухайте сюды:
(рассказывать два раза не буду)
возвернулся Емеля не из за моря-воды,
а откуда то там оттуда..
Собрал всё село и гутарит
очень строго да по не русски:
– Видел я во Франции шар
высокий,
но и не узкий,
очень большой —
колеса поболе,
и летячий —
по небу плывёт на воле.
И надо бы нам, содруги,
(от зависти, а не от скуки)
такую же смастерить шарину.
Ну, смогём головою двинуть?
Несите льняную тканю-
бабы сошьют полотняну
какую я укажу
по их хранцузкому чертежу! —
и достаёт из за пазухи бересту
всю исчёрканную (не разберу!)
* * *
Хошь, не хошь, а баб засадил за работу.
Мужикам же выдумал другую заботу:
плести большую корзину,
а сам за верёвками двинул.
Девки тем временем шьют
и песни поют,
старухи порют и плачут,
утки голодные крячут,
а нам до уток какое дело?
Нам хочется, чтоб шарина взлетела!
Мужики корзину плетут
да байки врут,
коровы мычат не кормлены —
не до них, пусть стоят хоть не доены!
Дело великое, братцы:
Емеле с неба бы не сорваться!
Ну вот, работа закончена.
«Шар косой, зато наш!» —
рот раззявил последний алкаш.
Бечёвки натянуты,
кострищи