Так мы стали жить. Правители все коллективно стали руководить планетой и дали клятву, что будут думать и заботиться обо всех жителях планеты Плима. Мы стали развиваться, но и при этом размножаться. После подписания пункта договора о том, что насилие неприемлемо, размножаться, без войн, мы стали в четыре раза быстрее. И вот наша Планета, уже не стала вмещать всех жителей. Нам пришлось разработать специальное устройство, которое способно переместить нашу оболочку на любые расстояния мгновенно. А тела мы складируем у себя в специальных подземных бункерах. Мы путешествуем по Вселенной в поисках благоприятной атмосферы для плимцев. Уже не первый раз мы оказываемся на земле. По нашим расчетам, все физические и химические свойства соответствуют нашим. Даже радиационный фон за последние десятилетия стал для нас более удобен. Наши тела производят специальный фермент, который позволяет нам оставаться сильными и здоровыми, только после получения определенной дозы радиации. Пятьдесят лет назад, на вашей планете показатели радиации нас не устроили, а сейчас, если повысить мощность экспозиционной дозы на два кама, это, по-вашему, на две тысячи микрорентген, то мы совершенно свободно сможем здесь жить. Конечно, для того, чтобы перевести наши тела сюда, на вашу планету, при наших технологиях потребуется по вашим меркам, около пятидесяти лет. Но, за это время вы, как раз поубиваете большинство себе подобных, и планета Земля, станет просторнее. Именно сюда и планирует переселиться часть плимцев. А мы, прибыли заранее для того, чтобы пронаблюдать ваши технологии, для того, чтобы потом иметь возможность приноровиться к жизни среди вас. Так же наша задача передать избранным наши знания и технологии, которые помогут им выжить в условиях, которые мы создадим после заселения.
– А куда же денутся те, кто не получит ваших знаний? – ошарашенный таким рассказом, спросил Роговцев. – Ведь повышение радиации их всех убьет. Лучевая болезнь и амба.
– Что такое «амба»? – переспросил профессор.
– Ну, «амба», – начал было, Николай Ильич – это такая штука, ну, то есть состояние, то есть…, ну вообщем это кранты, – договорил Роговцев. Не успев выдохнуть, что-то в голове звякнуло, булькнуло, заскрипело и резко прекратилось.
– Что это было? – спросил Роговцев у находившейся рядом субстанции и называвшей себя профессором.
– А что? – переспросил Тэлман.
– Я про эти звуки в голове – сказал Николай Ильич.
– А, это?! – Видите ли, коллега, то, как вы попытались мне объяснить, для моего восприятия это просто неприемлемо, вот я и попытался найти у вас в мозгу ответ, на свой вопрос. Понимаете, какая вещь, мы, плимцы, воспринимаем информацию всеобъемлюще. Поэтому то, что вы наговорили, для нас является, ну скажем, как для вас чихнуть, вместо объяснения. Много звуков, а информации никакой.
– Посмотрите, какие тупоголовые, – подумал Роговцев.
– Как тупоголовые? – закричал Тэлман. – Значит, мы начинаем