– На шарнирчиках, старинное, которое, раскачиваясь, показывает прошлое, будущее и параллельное.
– Не, это не физика. Это психологическая концепция Карла Юнга.
Ну, и скучища! А если по-другому начать?!
У учительницы Марьи Ивановны Ушкиной было волшебное зеркало! Откуда появилось? Элементарно! «Ей в приданое дано было зеркало одно! Говорить оно умело…»
Впрочем, говорило оно не вслух, а ментально. И Марья Ивановна вполне здраво относилась к своим внешним данным, поэтому с пустыми вопросами к зеркалу не приставала. Но бывали минуты, когда она садилась рядом с зеркалом, легонько задумчиво раскачивала его, вглядываясь в старую амальгаму.
По краям зеркало почти не отражало действительности: словно мелкие дождинки или застывшие в вечности слезинки обрамляли его края. Два шарнира по бокам немного поскрипывали, когда Марья Ивановна тихонько раскачивала это старое зеркало-псише.
Каждый раз отражалось что-то неожиданное: иногда грустное, а порой – юморное; бывало, что зеркало переносило совсем в детство, а случалось – в отрочество, юность. Иногда происходило невероятное: уставшая Марья Ивановна ненароком придрёмывала в кресле-качалке у зеркала-псише, и тогда открывались коридоры в неведомое, когда Ушкина ещё не пришла в этот мир. Домашним приходилось возвращать её в реальность…
Ну, вот! Теперь пролог заиграл славными бликами, что отражаются от старой амальгамы зеркала-псише. При желании можно подглядеть, что там увидела Машка… Ивановна.
В комнате полумрак. Тишина. За окном январские сумерки. Громко тикают большие часы. Маленькая Машка, поджав ноги, сидит на спинке дивана. Ей страшно! На полу небольшой красный прозрачный шарик, словно наполненный маслом или другой жидкостью, в которой наблюдается небольшая точечка. Её хорошо видно с Машкиной недоступности… Там – змеёныш!
Машку первый раз оставили одну. Мама строго сказала, что ей срочно надо по делам. Машка покивала и спорить не стала. Первый раз одной остаться дома: и страшновато, и любопытно, и гордо! Машка большая уже, взрослая! Скоро пять лет.
Раз она выросла, то первым делом надо накраситься, как мама. Машка сосредоточенно лезет в выдвижной ящичек с косметикой. Вот кисточка-метелочка и пуховка для пудры. Неожиданно из коробки поднялось облачко розоватой пыли, Машка чихнула. Вот коробка с тенями и маленькой кисточкой. Любимый темно-синий почти не тронут, а в серо-голубом – глубокая ямка. Машка усердно ковыряет тёмно-синий и проводит над глазом замысловатую дугу. Вот прямоугольник с черной тушью. Туда надо метко плюнуть и повозить щёточкой. Машка неловко тыкает в глаз. Вот тюбики помады. Машка находит яркую. Она тоже почему-то почти нетронута. Сложив губы уточкой, Машка старательно и жирно обводит их несколько раз. Красиво!
А что там еще – в уголочке ящичка? Машка шарит рукой и вдруг внезапно её отдергивает! Что это? Маленькое круглое скользкое и холодное. Это шарик, величиной с крупную горошину. Он прозрачный, красный, наполненный мутноватой жидкостью. Что бы это такое могло быть? Становится тревожно. Машке начинает казаться, что внутри шарика шевелится маленькая чёрная точка…
Внезапная догадка осеняет малышку. Это змеёныш!
Где бы она могла такое увидеть? На картинке? По телевизору? Неужели змеи родятся из таких вот икринок? Почему-то взрослой ярко накрашенной Машке кажется, что именно так, из этого маленького красного шарика вот-вот народится змеёныш. Девочка заскакивает на диван, взбирается на его спинку, поджимает ножки. Непонятным образом шарик скатывается на пол и следует за ней. Машке страшно. Но она не плачет. Чего реветь? Мамы нет рядом, спасения ждать неоткуда.
Темнеет. Сумерки в комнате сгущаются. До кнопки светильника далеко. В полумраке комнаты змеёныш быстро находит себе поддержку: из-за комода словно показался уголок острой морды. Волк? Гиена? Или огромная собака-оборотень? Где-то в трубе нехорошо загудело. Это змеёныш вызвал подмогу. От окна ложатся тени – корявые руки с цепкими пальцами. Почему они перемещаются, всё приближаясь к Машке?
Ноги у девочки совсем затекли, сил терпеть больше нет, и она стремглав бросается в коридор. Спешно наматывает шарфик, натягивает шапочку и шубейку. Теплые штаны уже времени надеть нет…
Машка выскакивает. Дверь захлопнута. Змеёныш и его команда заперты надежно! В подъезде Машка, отдышавшись, начинает размышлять, что же делать дальше… В квартире напротив живет дядька, которого зовут Алкаш. Он всегда что-то бормочет, от него неприятно пахнет. Скорее всего, от змеёныша у него не спастись. В квартире рядом живет баба Шура. Она старенькая и, кажется, сейчас лежит в больнице, потому Машку сразу не отвели к ней..
Малышка садится на ступеньку лестничного пролета. Этажом выше начинает подвывать собака. Машка знает её. Это грязно-белая болонка со слезящимися глазами, в уголках которых скапливается коричневая тоска. Её часто оставляют одну. Иногда слышно, как она скулит. А вот сейчас завыла. Машка понимает, что собака чувствует злополучного змеёныша и его армию. Возможно, они уже добрались до бедной болонки.
Машка