сказал Джек, потому что уж он-то, конечно, видел, хотя понятия не имел, на что смотрит. Хелен родом с юга, из Сан-Франциско, и уж она-то луна-парков повидала немало. Но на север со дня последнего солнцеворота никаких карнавалов не приезжало, а Джек был слишком юн, чтобы помнить, что такое луна-парк. Того, что случилось во время последнего карнавала, он не мог полностью забыть, никогда… хотя время от времени у него, возможно, и возникало такое желание. В библиотечных книгах он видел фотографии луна-парков и прекрасно знал, что такое колесо обозрения. Но одно дело увидеть такое колесо в книге, собранным, в подсветке, когда весь парк внизу под ним, и совсем другое дело – увидеть колесо разобранным в вагоне проезжающего мимо с грохотом поезда.
– Почему вы думаете, они останавливаются в самой нижней точке? – спросил Скизикс шепотом, но достаточно громким, чтобы услышать за шумом дождя. Ни Джек, ни Хелен не ответили, потому что не знали, а потому Скизикс сам и дал ответ на собственный вопрос: – Я готов поспорить, это какая-то механическая поломка. Мы могли бы проехать по Прибрежной дороге и посмотреть.
– Я замерзаю, – сказала Хелен. – Если я куда и поеду, то только домой в кровать. Никто из нас ничего не знает про этот поезд, и меня это вполне устраивает. Ему тут совершенно незачем останавливаться. У него здесь не может быть никаких дел. Если нам повезет, то он уедет до того, как мы доберемся до Прибрежной дороги, я уж не говорю – до берега, а он сейчас, судя по звуку, именно там и находится.
С этими словами она и Джек вышли под дождь, соскользнули по склону к берегу, где взяли железнодорожные шпалы и подтащили их к ботинку. Джек смотрел, как Хелен несет шпалу на плече, балансируя ею, словно та ничего и не весит. Он восхищался ею. Ему нравились и ее темные мокрые волосы, и ее старенький шерстяной свитер. Она увидела, что он смотрит на нее, из-за чего он тут же смущенно отвернулся, уронил свою шпалу на песок, а потом снова закинул на плечо, радуясь тому, что в дождливую ночь не видна краска, залившая его лицо.
Скизикс и Джек подтащили ботинок, затолкали его на пару установленных параллельно шпал, а потом поволокли, как по рельсам. Доехав до конца, они остановились в ожидании, когда Хелен притащит им пару оставленных позади жердин; они бросили их в песок, как продолжение шпал. Так они и меняли одни рельсы на другие, толкали по ним ботинок, пока усталые и промерзшие, не добрались до телеги с впряженной в нее уснувшей лошадью. Джек на всякий случай уложил одну шпалу перед задними колесами. Потом они втроем подняли носок ботинка на задник телеги. Хелен и Скизикс крепко ухватились за него, а Джек обежал вокруг, подставил плечо под пятку, чтобы не дать ботинку упасть на дорогу. Теперь двое его друзей принялись тащить ботинок наверх, а он подпирал его снизу. Так совместными усилиями они затолкали ботинок целиком на скользкую от дождя телегу и задвинули его до самого конца, пока он не уперся в перекладину спереди. Лошадь проснулась и заржала, тряхнула головой, чтобы прочистить глаза. Тяжелыми, пропитанными водой