потому что ни одной приятной скорее всего и не нашлось бы. И не только приятной, но хотя бы более-менее вразумительной. Всё нутро его походило на промокашку, которой захотели осушить море. И только от одного образа, то и дело вспыхивающего у него в голове, сердце начинало то замирать, то биться неестественно быстро. И этим образом была Настя – неотступно всплывала прямо перед глазами, смотрела чёрными, пронзительными глазами, которые на бледном как мел лице выглядели чем-то инородным, совсем из другой вселенной. Что там говорил профессор? Что-то про уток. Анатидаефобия. С ним сейчас происходило что-то подобное, только вместо утки была Настя. Вглядываясь в толпы прохожих, Игорь непременно замечал её тоненькую фигуру. А стоило ему посмотреть в витрину какого-нибудь кафе или магазинчика, то тут же в ней начинали отражаться эти пронзительные глаза. Наверное, за такую болезненную красоту в средние века и сжигали на кострах ведьм. Ведьма! От этого слова Игорь весь содрогнулся. Ему сделалось жарко. Он потрогал ладонью лоб – тот был влажным от пота, хотя конец мая выдался довольно прохладным. По всему телу блуждал жар. Заболел? Или просто сдали нервишки? Домой! Нужно быстрее попасть домой. Зашторить окна, закрыть двери и спрятаться под одеяло, чтобы ничего больше не видеть.
Ускорив шаг, до дома он добрался за десять минут. И сразу стало спокойней. Особенно умиротворили его книги – толстые, с потрёпанными корешками, застывшие в каких-то истинах, которые уже никто не сможет переиначить. До встречи с Настей он и сам был похож на эти тома́ – Фрейд, Юнг, Адлер… Почти на все вопросы у них имелись ответы. И Игорь, спроси его хоть посреди ночи, наизусть знал каждый абзац этих текстов. И вполне мог ответить на то, что с ним происходило все последние дни. Но не мог ничего поделать со своими чувствами. Они-то развивались совсем по другим законам, для которых любая истина и любой диагноз – это пустой звук.
Игорь достал из бара бутылку коньяка, хранившуюся ещё с прошлого года – подарок брата, заскочившего на пару часов и оставившего после себя пустоту в душе Игоря, как это всегда случалось и раньше, когда они жили в одном городе. Брат был успешным адвокатом, семейным человеком, образцом социальной адаптации и профессионального роста. Он много рассказывал о себе и почти никогда не интересовался делами Игоря, а если и делал вид, что выслушивает его истории, то получалось это у него так, будто он вот-вот собирается встать из-за стола и сказать, что ему хочется в туалет.
Игорь налил целый бокал спиртного и медленно, по глоточку опустошил его, закусывая шоколадной конфетой. Тоже подарок брата. Какой-то из благодарных клиентов всё это вручил ему, а тот нашёл удобный случай и способ, чтобы избавиться от лишнего груза.
Уже через минуту голова закружилась и тревога будто ушла, сменившись томным любованием узорами на кухонных занавесках. Игорь снова наполнил бокал и выпил уже одним залпом. Да. Так намного лучше. И чего это он так разошёлся вдруг со своей дурацкой тревогой? Ничего же не случилось такого, чего он не видел раньше. Ну, допустим, красивая пациентка. Да