в тот день я приехал поздно. Мне нужно было время прийти в себя.
Моя встреча с Шуварой забылась не сразу. Для этого потребовался не один месяц. На дворе была глубокая осень. Погода была мерзкой: часто шли дожди, иногда порхал снег. Ветры толкались в лицо, залезали под одежду, пытаясь забрать последнее тепло. Дочка после отъезда моей бывшей невесты чувствовала себя хорошо. Зубки прорезались и не беспокоили ее, она была веселой и жизнерадостной. Однако недолго. Скоро Светик заболела. Ее болезнь заставила Елену вспомнить слова Людмилы, которые та сказала перед самим отъездом: «Ах, какой у вас прелестный ребенок!»
– Это она, она виновна в болезни нашей дочери, – сказала Елена. Слова Шувары не давали ей покоя. Поведение жены я связывал с ревностью. Но – это было не так.
Я ругал себя за то, что однажды дал согласие сестре на приезд Людмилы. Она внесла в дом волнения.
– Все, Людмила больше к нам не приедет, – сказал я Елене, озвучив свое решение, которое мной было принято еще на вокзале во время проводов моей бывшей невесты.
– Вот и хорошо, – ответила жена, – но уже поздно. Она сглазила нашу дочь. Помнишь, ее хвалебные слова в адрес Светика. Я думаю, это не просто обычная зависть.
Я согласился с женой, однако понимал: Людмила сама могла быть счастливой. Я ее обожал. Сестра Анна не раз говорила Шуваре:
– Люда, ты просто дура! Потом будешь кусать локти, но будет поздно.
Так оно, и получилось. Мстить мне за несостоявшееся счастье она не могла.
Как мог, я пытался успокоить Елену, подыскивал объяснения:
– Все это суеверие. Причина в эпидемии гриппа. Ведь Светик не одна девочка в саду, кто заболел.
– Нет! Не эпидемия! Просто ты или не хочешь верить, или не все знаешь. Ведь семья твоей Людочки, – она так и сказала – «твоей Людочки», – проклята. Будешь у родителей, поинтересуйся у отца. Он тебе расскажет.
– Ну и что, – ответил я тогда, – все это глупости. – Мне не хотелось, чтобы моя жена связывала случайные совпадения в жизни с нечистой силой. Раньше, до крещения, она была более свободной.
Выбор моей матери в крестные Елене, Анастасии Ивановны, был не совсем удачным. Конечно, мать хотела этим как-то помочь, ослабить действие проклятия лежащего на семье Шувар, но кто знал, что все случится так, как случилось.
Мне были памятны слова матери: «Жалко мне ее, – говорила она о тете Насте, – все у них в семье не так. Одна беда за другой. Не знаешь, что и думать. Может проклятие нашего родственника Сафронича действует. Хорошо бы, близость к нашему роду через крещение помогла бы ей».
Однако обряд Анастасии Ивановне ничего не дал. А вот для моей семьи оказался опасным: тетя Настя, моя жена Елена, я, Людмила образовали круг. В нем, в этом круге, оказалась Светик. Так считала жена и мне, как я не пытался сопротивляться, пришлось согласиться с Еленой: грипп – это было начало. Самое тяжелое испытание нас ждало впереди.
Дочь выписали, но, побыв всего лишь один день в детском саду, она снова слегла. В произошедшем, я не хотел винить мою бывшую невесту