я.
– С такими корочками ты много чего теперь можешь, – уважительно проговорил он.
– С какими? – тут же заинтересовался Пётр. Пришлось сходить к пиджаку в прихожей и показать ему удостоверение.
Пётр, также, как и Марат долго его рассматривал.
– Почему-то я не удивлён, – вернул он мне их, наконец, но расспрашивать ни о чём не стал, видимо, подумал, что ещё успеет, нам же с ним из Шереметьево ещё вдвоём возвращаться.
Жариковы посидели у нас ещё с час, и мы начали собираться. Галия с Маратом, чувствуется, ещё долго спать не лягут. Он как признался, что в Москву хочет, у жены глаза загорелись, она уже, небось, представляет, что брат где-то рядом живёт. Чувствую, будет теперь, идя по улице, с новым смыслом на окна домов смотреть – прикидывать, где ее брата можно поселить.
Инна Викторовна попрощалась со всеми и мы отправились в аэропорт. Довёз я их быстро, припарковался поближе, уже знал, что тут и где.
Инна Викторовна несколько раз пыталась отправить нас домой, но Пётр отказывался. Видно было, что им тоже не хочется расставаться. Я держался поодаль, не лез, пусть сын с матерью пообщаются на свои темы.
Проводили её. На обратном пути, к моему удивлению, Пётр не спросил меня о работе в Верховном Совете. Всю дорогу сидел задумчивый. Может, расставание с матерью переживал. Конечно, Караганда это тебе не Святославль, тут на выходные не приедешь.
Приехали поздно. Марат с Галиёй уже спали. Заглянул в большую комнату. Марат спал на раскладушке, уступил Петру неразложенный диван, на котором предыдущую ночь спал.
Утром в половину восьмого уже все были на ногах. Марат собирался на соревнования, у них там сегодня полуфиналы и финалы. Из его команды двое в полуфинал, оказывается, вышли.
А нам с Петром предстояло сейчас ехать в Мытищи за Инной с ребёнком, потом в деревню, потом сразу назад. Завтра у нас с ним рабочий день.
Проводили Марата, оба, и он, и Галия, были подозрительно спокойны и радостны при расставании. Что-то вчера уже, похоже, придумали, черти, для скорейшего переселения Марата в Москву. Ну, посмотрим…
Жена заявила, что раз брат больше не вернётся сегодня, то она не хочет сидеть дома одна и поедет с нами.
Приехали в общагу, а у Инны уже сумки у порога стоят и сама готовая. Малого уже покормили. И тут у меня одна мысль появилась…
– А как же вы его от кормилицы увозите? – заволновался я.
– Наши там с соседкой договорились, – ответила Инна, обрадовавшись нам. – У неё ребёнок грудной.
Уж не с дочкой ли Михайловской они договорились? – поразился я и подумал, как бы нам это боком не вышло. Конфликт же у нас был, поначалу, конкретный. Но вслух ничего говорить не стал. Завел речь о другом:
– Банку детского питания, что мы вам давали, взяла с собой?
– Зачем? – удивлённо взглянула на меня сестра.
– Всё за тем же, – настойчиво ответил я. – На всякий пожарный. Вдруг, новая кормилица заболеет, таблетки надо будет пить. Да мало ли что.
– Козьего молока в деревне полно, –