—
уничтожить следы пора!
Эта зелень мне ночью снилась.
Наяву ж реальность остра!
Боже! Рюмок вокруг десятки!
Сколько в них опасных улик —
Очи женщин и девок сладких
…Все они зазевались на миг.
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
когда движняк минут
расчистит все углы
пускай тебе споют
подземные битлы
не выучив Michelle
не поступить в МИ-6
а если есть мишень
то и пощада есть
(в черешневом саду
ритмическом аду
по каменному льду
я линию веду)
ВЛАДИМИР БУЕВ
Из мозга рвётся звук.
О память! Я смешон!
Воспоминаний стук —
Как дивный давний сон.
– Michelle? Ну, что за бред? —
вдруг спросит молодняк.
Не получив ответ,
Оценит: «Вот дурак!»
Я стар, но не шпион.
И вовсе не агент.
Уликой уличён,
Но адом я прощён.
В черешневом саду
я в лёд, в огонь – прыг-скок!
И камнем приложу
предателя в висок…
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Лету – летнее, осени – всё подряд.
Что споёт августовский простой песок
мы узнаем, когда повернём назад.
А покуда, от солнца наискосок,
здравствуй, книга такого большого дня,
где зелёный да жёлтый поверх всего!
Где отважный купальщик смешит меня,
а тебя вдохновляет задор его.
Вместо имени – пляжная дребедень.
Вот комар опускается, как орёл,
но находит не печень, а только тень,
от огня, что и так далеко увёл,
но не в сторону сердца, а взад-вперёд,
за гантелями для тренировки рук,
за рублём на покупку шипучих вод,
открывая которые слышишь звук.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Я вырву сердце из своей груди.
Не надо опасаться – то театр.
Актёры люди. Это подтвердить
Петроний и Шекспир ко мне спешат.
Назад я больше, правда, не пойду.
Мне надоели зелень с желтизной.
Я ринусь напрямую в белизну,
а все – за мной. К форели заливной.
Я освещу собой дорогу, поведу
Себя к первоянварскому столу.
Где пробки из шампанского во льду —
Орлами ввысь. Где можно съесть еду.
Туда, где комаров противных нет.
Где пляжам с полуголыми – пока!
Круги возвратны. Зимних тень побед
к первоапрельской шутке уж близка.
***
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Только ты и свобода твоей беды.
Сколько вынуто ключиков из глазниц!
Мы опять на пороге Большой Воды.
Море носит бутылки и мёртвых птиц.
Море ищет пожатья твоей руки,
пропуская сквозь пальцы мои слова.
Нарисуем линии, уголки —
вот и вышла повинная голова.
Вот и вышла свобода лететь навзрыд,
обращая всё